Ю.М.Ключников

К Белухе

~~~~~~~~

Новосибирск

1994

К 52

Ю.М.Ключников

К Белухе. Новосибирск: СО "Детская литература" 1994 г.

В брошюре рассказывается об опыте духовно-экологической работы во время экспедиции к священной вершине Алтая.

Автор делится опытом внутренней подготовки к походу. Приводятся впечатления участников об этом эксперименте познания себя, общества, космических законов.

Отче Сергий

~~~~~~~~~~~

(духовно-экологическая экспедиция к Белухе)

Товарищу по экспедиции

(Вместо предисловия)

Я пишу эти строки поздним вечером. Из окна моей квартиры виден край беззвездного неба, серо-коричневого в отствете огней большого города. Остальное небо прикрыто темным многоглазым телом шестнадцатиэтажки, из окон которой несется громкая музыка. Кто-то кайфует и заставляет это делать других под приблизительно такие слова:

Гадюка, ты моя гадюка, застрелить тебя я был бы рад. Базуку, дайте мне базуку или лучше - установку "Град"!

На житейском календаре - август 1993-го. На оккультном - по одним сведениям, самый конец Калиюги, по другим, - начало Сатьяюги. Что же на самом деле - последние конвульсии уходящего черного века или начало золотого? И встают перед глазами небывалые картины Алтая: молочная Белая Берель (поистине Беловодье!), строгие темноголовые кедры, торжественные громады гор во главе с ослепительной Белухой...

Ты скажешь, Белуха стоит миллионы лет, равнодушно созерцая человеческую суету многих юг. Природа безразличная к истинам или заблуждениям рода человеческого... Возможно, что это так. Но приходит время, когда ты начинаешь замечать, что природа устает от тебя. И сам ты тоже устаешь, нет, тебе становится невмоготу от собственных экспериментов над нею. Ты с изумлением обнаруживаешь, что неказистый цветок, пробившийся через городской асфальт, куда прекрасней "Тойоты", а бесплатный воздух деревни во много раз ценнее городской гари, взлелеянной мириадами зажженных тобой дорогостоящих костров. И тогда ты отправляешься на поиски утерянного рая.

Сюжет этот - с большим стажем. В природе искали спасения риши Индии, даосы Китая, мудрецы Греции. В нее же убегали хиппи. А ты отправляешься к Белухе (ты - это также и я), экипированный палаткой, спальным мешком, фонарем, портативной рацией - всем набором творений зашедших в тупик вавилонов. Никуда тебе не деться от созданной тобой цивилизации. Даже если бы ты удалился в Индию, где нет зимы и холодных ночей Алтая, все равно, набедренная повязка Ганди и его ткацкий станок

- те же детища проклинаемых одними и обожаемых другими городов. Простой здравый  смысл  и  беглый  взгляд на историю подсказывают

тебе,  что корень бед не в цивилизациях,  они не  самодовлеют,  они  в

конце  концов полигоны,  на которых человек мучительно оттачивает свое

умение сделаться когда-нибудь сотворцом Бога. Тупики и мучения создает

сознание,  если оно отрывается от моделей Всевышнего.  Творец,  создав

тебя,  заповедал вечно стремиться к Его Гению.  Ты же заигрываешься  с

созданными  тобой грубыми погремушками,  слишком привязываешься к ним,

забывая,  что  становишься  взрослым.  Но   если   тебе   не   хочется

расставаться с детством, если ты вспоминаешь Христа, который советовал

стремиться к детской простоте  и  искренности,  посмотри,  как  играет

ребенок.  Он  пускает мыльные пузыри,  любуется их радужной игрой и не

сокрушается, когда они лопаются. Так и Творец создает прекрасные формы

природы и тебя самого,  дает время пожить,  а потом уничтожает,  чтобы

взрастить новые формы, новых людей. Зачем?

Когда ты начинаешь глубоко задумываться над этим вопросом, когда он становится проблемой проблем в твоей жизни, для тебя наступает Сатьяюга. Она прежде всего эпоха твоего сознания, а потом уже цикл подлунного мира.

Ты уезжаешь на Алтай, карабкаешься по склонам его скал, перебираешься через ледяные потоки. Твое тело становится крепче, а мысли и чувства - острее. Здесь ты начинаешь кожей и сердцем, а не только головой понимать, что Бог рано или поздно отберет у тебя данное напрокат тело. Что станет с твоими мыслями и чувствами, когда ты лишишься телесного чехла?

Ты прочел массу книг, где даны ответы на эти вопросы. Но книги - лишь напутствие к знанию. Само знание добывается в опытах жизни. За ними ты отправляешься к Белухе.

Приготовления

Алтай и Белуха стали меккой для многих поклонников Агни Йоги. Сюда устремляются также толпы спиритов, контактеров, экстрасенсов. Притягивает не только красота природы, но и мощная энергетика мест. Особенно посещаемы Усть-Кокса, Верх-Уймон, Тюнгур - села, связанные с пребыванием здесь в 1926 году экспедиции Рерихов и откуда сравнительно просто, за два-три перехода, можно приблизиться к прекрасной вершине Алтая.

Паломники создали немало проблем. Иные из них в просветительском рвении убеждают местное население отказаться есть мясо и пить водку. Другие предлагают крестьянам начать медитационное общение с Космосом. Третьи устраиваются в далеко не безлюдных местах, раздеваются и начинают свои игрища с Космосом, выкрикивая мантры. Все это раздражает крестьян, а в ритуалах с мантрами они усматривают колдовство, от которого дохнет скот и болеют люди. Дело доходит до стычек между местными и пришлыми.

В конце 70-х годов, когда мы приступили к строительству музея Рериха в селе Верх-Уймон, обстановка была иной. И не только потому, что паломников в те времена было сравнительно мало. Мы приехали работать, выполнили весь комплекс строительных работ - от заготовки леса до резьбы наличников и монтажа водяного отопления. Мы помогали крестьянам заготавливать сено, привозили необходимые предметы быта. Никто из строителей не пил вино и многие не употребляли мяса, но мы не вели агитацию за наш образ жизни и не были фанатиками. Если тракторист отказывался стаскивать лес с горы без выпивки, мы брали фляжку спирта и пили вместе с ним, заботясь лишь о том, чтобы доза алкоголя не сказалась на работоспособности нашего напарника. Все четыре года строительства музея наши отношения с местным населением были отношениями трудящихся людей. Когда же начался "рериховский туризм", мы перестали бывать в Верх-Уймоне, чтобы своим присутствием не усугубить обстановку. Стали ездить в Чемал, Змеиногорск. А потом родилась идея добраться до Белухи со стороны Казахстана.

Эта идея возникла во время поездки в Усть-Каменогорск, куда нас пригласили вместе с В.Н.И. (имена некоторых участников, по их просьбе, сокращены до инициалов) моим заместителем по руководству Духовным Центром им.Сергия Радонежского, для чтения лекций по различным духовным проблемам. Нам показали серию слайдов с видами Белухи с юго-западной стороны, а также обещали содействие в организации экспедиции. Но какой экспедиции и зачем?

Уже говорилось, что Алтай принимает надолго и всерьез только людей труда. Из этой аксиомы и родилась концепция экспедиции, концепция труда духовного и материального. Мы решили назвать нашу экспедицию "Отче Сергий" - и потому что наш Центр, взявшийся за ее организацию, носит имя русского подвижника и потому что его жизненный подвиг был для нас примером труда.

Материальные заботы   по  организации  экспедиции  взял  на  себя

В.Н.И., человек большой организованности, целеустремленности и деловитости. Я неизменно восхищаюсь этими его качествами и сознаю его превосходство с этой стороны. Вместе с тем Вячеслав Николаевич отнюдь не прагматик. Ему не раз сулили весьма выгодные должности в солидных коммерческих и финансовых фирмах. Но он выбрал работу в Духовном Центре, где тонкий рублевый ручеек от доходов издательской деятельности целиком уходит на финансирование очередных изданий и на другие инициативы Центра, в том числе на эту экспедицию.

Около года готовили мы экспедицию. В Новосибирске на семинарах Центра я читал лекции о молитве, знакомил людей с молитвенным опытом русских православных старцев, суфиев, буддистов. Мы учились молиться, проводили коллективные молитвы. Такую же работу вели в Томске, Новокузнецке, Красноярске, Юрге, Екатеринбурге, Перми, Волгограде, Ижевске, Набережных Челнах, Донецке, Воронеже, куда нас приглашали на лекции. Проводили круглые столы с тамошними духовными обществами, присматривались к людям. В итоге вырисовался план действий на Алтае: визуальные и приборные наблюдения за природой, уборка традиционных туристических стоянок и очистка их от накопившегося за многие годы мусора, изучение человеческих возможностей в экстремальных условиях, молитвенная работа. Мы отобрали сорок человек (18 новосибирцев и 22 жителя других городов), приобрели необходимую экипировку, изображения Иисуса Христа, Богородицы, Сергия Радонежского. Решено было, что начальником экспедиции станет В.Н.И., а я его "замполитом" по молитвенной работе. Так сказать, поменялись субординацией.

Подробнее расскажу о наших молитвенных задачах, как мы их понимали.

Глагол "молить" обозначает высшую меру просьбы, в религиозном смысле - обращенную к Высшим Силам. Но недаром говорят, что русский язык среди других европейских сохранил наиболее тесную связь со своим праязыком - санскритом. Этимологию слова "молить" можно возвести к "ом лить", то есть повторению священного слова ОМ. Слово это можно расшифровать так: О - Бог, М- материя. Более полный вариант слова ОМ - АУМ. Здесь А - Бог-Отец, М - Бог-Сын, или тварный мир, а У - соединяющий обе основы Бытия Святой Дух. Такая трактовка священного санскритского слова в его связи с русским глаголом "молить", конечно, нетрадиционна ни с точки зрения Православия, ни с точки зрения Индуизма. И читатель вправе ею пренебречь. Но он не может отмахнуться от древней истины - молитва не есть просьба о помощи, а если такая просьба и содержится в словах молитвы, то это не более, чем знак. Ибо Бог знает наши нужды лучше нас самих. Молитва есть вечно возобновляемая попытка установить контакт нашего низшего материального плана Бытия с Высшим, Божественным. Попытка тем более успешная, чем она настойчивей, преданней и чище. Молитва - это самоорганизация человеческого сознания для его вхождения в поток Божественного Разума. А слова молитвы могут быть разными, например, вместо ОМ - "Аминь" или "Аллилуйя", или "Господи, помилуй", или "Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли", "Ом мани падме хум", "О мой Аллах, многократно возношу тебе хвалу". Сила всех этих слов не в них самих, а в степени сердечного напряжения, вкладываемого в слова.

Сегодня подобные чисто религиозные рассуждения можно легко перевести в научный план. Физики уже давно заметили, что мельчайшие частицы энергии, такие, как электрон, например, обнаруживают в экспериментах некую поведенческую логику. Исследуя самую крайнюю из возможно представимых частиц - кварк, ученые пришли к выводу, что он тоже обладает логикой, хотя и совершенно парадоксальной по нашим понятиям. Отсюда был сделан вывод, что за предельно делимыми ступенями материи находится некая управляющая ими энергия, которую физики назвали Суперсилой. Но ведь и Библия определяет Бога как энергию - "Бог есть огнь поядающий".

В молитве человек обращается к Этой Силе в умно-эмоциональном устремлении, стараясь сомкнуть оба потенциала - свой и Божественный. Такое устремление требует значительного напряжения. Но разве Суперсила не помогает человеку помимо его воли? Помогает. Однако такая помощь значительно эффективней, если человек сознательно ищет силу и добровольно отдается под ее покровительство. Если же он мешает ей, а тем более противится, последствия тяжки. Всю мучительную историю человечества, в том числе историю смен конфессий, и атеистические эпохи можно объяснить именно нежеланием людей подчинить низшую свою природу Высшей, стремлением, наоборот, свести Божественное подобие к своему собственному. Конечно, во все времена были исключения, но основная масса человечества действовала всегда именно так.

Есть ли основания полагать, что нынешний религиозный ренессанс не окажется скоропреходящей модой? Основание для оптимизма есть. Наука - главный серьезный оппонент религии, сегодня стремительно спиритуализуется, ученые приходят к тем же выводам, которые давно сделаны в эзотерическом христианстве, буддизме, исламе. Во-вторых, экономический, политический, экологический и иные тупики, куда мы забрели, не оставляют никаких горизонтально-материальных надежд. Остается одна дорога - вверх по спирали Духа. Отныне это дорога для всех.

Дорога

Она началась в железнодорожном вагоне поезда "Новосибирск - Лениногорск". Что делают люди в поезде? Она знакомятся, читают, едят, спят. Туристы поют. Все это делали и мы. Из сорока участников экспедиции около десяти имели возраст от 20 до 30 лет, столько же - свыше 50, я - за 60, остальные между 30 и 50. По профессии это были учителя, инженеры, журналисты, рабочие, студенты...

Что мы пели? В основном песни доперестроечного периода, русские народные, романсы. Даже "Броня крепка и танки наши быстры", "Белая гвардия, черный барон" и несколько других в том же духе. Вагон оккупировали главным образом мы, но были два-три купе, занятые другими пассажирами, которые сначала с иронией воспринимали наши вокальные ретроэкзерсисы, но затем проникались нашим настроением и присоединялись к нам. И плыл наш вагон как "совковый" ковчег в море расхристанной "расейской" демократии. За окнами маячили обшарпанные, ветшающие железнодорожные строения, бабушки с мисками вареной картошки и малосольными огурцами. Некоторые из пожилых торговок в соответствии с обычаями современного маркетинга обогатили ассортимент сникерсами, бутылками заморского лимонада по полторы тысячи и водки - за тысячу рублей.

- Бабушка, а зачем шоколадки и водку продаешь, это же не твое?

- Люди продают и я...

- Но это спекуляция!

- Нынче, милый, все спекулируют!

- Бабушка, ты за кого, за президента или за парламент?

- Да ну вас всех...

Говорят, нынче вся Россия торгует. На цивилизованных и диких рынках. Нет, далеко не вся. Большинство работает на заводах и фабриках, пашет на своих дачных сотках, изобретает технологии, за которыми охотится расторопный, но утерявший творческую силу Запад. Это большинство жаждет честности, труда и справедливости. И теряется пока под натиском откровенно бессовестных. А может быть, Бог удерживает возмущенное большинство от решения проблем кровавым и беспощадным путем.

Сегодня, чтобы как-то оправдать наши неуклюжие и заведомо обреченные попытки повернуть историю вспять, вспоминают столыпинские реформы. Вот, дескать, по какому пути нас устремляют нынешние реформаторы. Но и в столыпинскую эпоху торговля не считалась праведным делом. Сами купцы каялись перед Богом за нажитое богатство, жертвовали огромные суммы на богоугодные дела, иные уходили в монастырь. Третьяковы и Морозовы молились не нажитым деньгам, но музыке, живописи, балету, литературе.

Американский Джон, нажив капитал, обзаводится двухэтажным особняком и яхтой, потом его целью становится особняк трехэтажный и личный самолет, дальше личный остров в Тихом океане... А у нынешнего русского "предпринимателя" сверх дачи и иномарки начинается пьянство и распад. Советская власть испортила? Но и фомы гордеевы сходили с ума от незаконно нажитых палат каменных. Русского человека во все времена можно считать реальным монстром или потенциальным святым. Это зависит от точки отсчета наблюдателя. Но то, что россиянин генетически лишен рационального европейского скудоумия или американского рабства у доллара, - факт. Хотя периферия русской души по-детски падка на любые приманки.

Куда же плывешь, русский корабль? Для какой жизни создана душа твоих матросов?

На усть-каменогорской станции "Защита" нас  поджидал  улыбающийся

В.Н.:

- Прошу в экипаж.

Экипажем оказался вместительный "Икарус", полезный объем которого увеличился за счет снятых сидений. Все сорок участников и столько же рюкзаков без проблем разместились в салоне. Предусмотрительность В.Н. мы оценили вполне - дорога до гостиницы оказалась дальней, а городской транспорт в Усть-Каменогорске в ночное время функционирует, как и всюду...

Переночевав в молодежном общежитии-гостинице, утром на двух "пазиках" мы двинулись в дальний путь. Нам предстояло преодолеть около пятисот километров.

Дорога от Усть-Каменогорска к казахской части Горного Алтая асфальтным серпантином вьется по пустынной степи, всхолмленной небольшими каменистыми образованиями. Отары овец. Темнолицые всадники, словно влитые в седла своих коней. Редкие деревни. Магазины с отвалившейся штукатуркой и нехитрым набором товаров: те же полуторалитровые емкости заморского лимонада, ликер "Амаретто", спирт "Роял", бразильский кофе с пометкой "Сделано в Израиле" - все по ценам в полтора раза выше наших, российских. Ничего не поделаешь - транспортные расходы. Но хлеб по цене 10-12 рублей за буханку. Правительство Казахстана пока еще дотирует из своего бюджета основной продукт.

На горизонте синеет широкая лента Бухтарминского водохранилища. Подъезжаем к паромному причалу, где, словно поджидая нас, заканчивает приготовления к отплытию дизель "Одесса". Чуть-чуть мы опоздай - и потеряли бы верных два часа. Въезжаем на палубу, и почти тотчас паром отплывает. К нам подходит человек.

- Куда путь держите? Кто такие?

- В Язевку и дальше к Белухе. Духовно-экологическая экспедиция.

- Траву и корни собирать?

- Нет. Собирать консервные банки, стекло, мусор, закапывать в землю.

Собеседник молча разглядывает нас с В.Н.

- И молиться за Россию, - добавляю я.

- Как молиться?

- Так, как молились наши предки в трудные времена. Во времена лжедмитриев и под Бородином. И во время Великой Отечественной...

Я рассказываю нашему попутчику о видении Богородицы ливанскому митрополиту Илие в сорок первом, когда Она сказала, что Россия будет спасена, если Сталин откроет храмы и монастыри, выпустит из лагерей священнослужителей, разрешит богослужение в действующей армии. Что Божественное Определение было доведено по посольским каналам до сведения советского вождя. Что Сталин выполнил все требования, что чудотворная икона Казанской Божьей Матери "служила" в осажденном Ленинграде, в сражающемся Сталинграде, сопровождала наши войска до Кенигсберга. Что другая чудотворная икона - Тихвинской Божьей Матери совершила на самолете облет неба Москвы. Я говорил, что молились во время войны не только священники, но и маршалы Шапошников, Василевский. И что мы нашими малыми силами тоже хотим помолиться в алтайских горах за нашу дорогую и заплутавшую Родину. Господи, помоги! Господи, вразуми! Господи, охрани!

Собеседник слушал, не проронив ни слова.

- Я шофер,- наконец сказал он. - Работаю в леспромхозе как раз в той стороне, куда вы идете. Дальше Язевки вас ваши автобусы не довезут, за Язевкой начинается бездорожье. А наши леспромхозовские машины ходят дальше. Я могу поговорить с товарищами, и мы добросим вас еще примерно на 25 километров в сторону Белухи. Согласны?

- Согласны.

- Тогда или ждите нас в Язевке, или мы догоним вас на дороге к леспромхозу.

В 9 вечера мы добрались, наконец, до Язевки.

На подходах к Белухе

Когда мы подъезжали к деревне, начался дождь. Частые сполохи пронизывали черное небо, погромыхивал гром. Но непогода была больше "на испуг", дождик брызгал слабый, и мы решили оценить эти умеренные осадки, как привет Алтая и обещание в дальнейшем безоблачного неба. Так оно и получилось. Утром следующего дня сияло солнце, и все последующие дни природа подарила нам замечательную, очень редкую для этих мест погоду.

В Язевке нас поджидала неожиданная оказия. В деревне дислоцируется туристическая фирма по обслуживанию иностранцев, желающих поохотиться или просто провести время в горах Алтая. Фирма располагала машиной - вездеходом, услуги которой были предложены и нам. За две тысячи "с носа" нас обещали добросить от Язевки до лесопилки - примерно 12 км. Что делать - дожидаться обещанного на пароме шофером журавля или воспользоваться идущей в руки, правда, дороговатой, синицей? Мы выбрали компромиссный вариант - погрузили в машину рюкзаки, посадили в фургон нескольких провожатых, а сами пошли пешком. Но примерно через час нас догнали два лесовоза. Наш собеседник на пароме не обманул!

Мы забрались на лесовозы. Оба они были скроены и сшиты по модели автомобильного Собакевича. Огромные колеса, высоченный клиренс, вместо бортов швеллерные балки, связанные дюймовым стальным канатом. Металлическое дно кузова холодило наши седалища, а широкий щит из сантиметрового железа, призванный принимать на себя толчки бревен, на этот раз оберегал кабину от нас.

На регистрах Бориса Штоколова загудели моторы, и мы двинулись в путь, колыхаясь как опара в чане. Правда, в чане без краев.

Наша техника - детище наших дорог. Но и дороги наши - производное от техники. Тяжелые машины могут разбить любой грунт, здесь они выбили его, по-моему, до тех вулканических пород, которые участвовали в генезисе Земли. Лесовозы ухали в такие глубокие ухабы, а в ухабах накопилось столько жидкой глины, что, казалось временами,мы проваливаемся в хляби болотные. Но машины, поурчав и похрипев, неизменно выбирались из очередной ямы, чтобы провалиться в следующую.

Все в мире, даже самое дурное, имеет свою положительную сторону. И эта ужасная дорога была оберегом от толп туристов, которые непременно хлынули бы в эти благословенные края, будь дорога получше.

А что края благословенны, мы убедились, когда схлынуло напряжение первых минут езды. Держась за канаты, мы глядели по сторонам.

Горы становились все выше, хвоя на деревьях все зеленее. Кое-где на вершинах появились белые пятна снежников. Внизу между аспидным малахитом елей светилась серебряная нитка Белой Берели. Рядом с нами проплывали причудливые фигуры скальных образований.

Они выглядели живыми. Природа за долгое время обработала хаотические нагромождения камней так, что проглядывают образы богатырей в шлемах, сказочных животных, рыб. Иные скалы напоминают дворцы, другие - профили людей. Я уже встречал все это на картинах

Н.К.Рериха, но полагал, что каменные образы - плод фантазии художника. И лишний раз пришлось убедиться, что Н.К. ничего не придумал, он лишь пристально вглядывался в творчество природы.

Она разумна и художественна в высшей степени. Ведь это она носит в своем сердце все формы живого и лепит по ним деревья, цветы, людей. И каменный хаос она тоже одухотворяет своими мысленными прообразами.

Последней моторизованной точкой нашего путешествия оказалась заимка Серсембай - одинокая юрта с двумя женщинами-казашками, ватагой ребятишек и пустым овечьим загоном. Мужчины пасли стадо овец в горах. Дальше дороги не было, хотя и до этого поросшие травой, слабо намеченные в земле колеи мало напоминали дорогу. Распростившись с шоферами лесовозов (они категорически отказались от предложенной нами суммы за их услугу, взяли только половину), сделали привал.

После обеда В.Н. построил группу, разбил ее на четыре отделения по десять человек в каждом, назначил командиров, раздал им рации, установил порядок движения, интервалы между отделениями, график выхода на радиосвязь. Чтобы эти и дальнейшие его шаги были ясны, замечу, что

В.Н. - подполковник в отставке. Понятно, что группа, большую часть которой - 25 человек - составляли женщины, не слишком вписывалась в рамки армейского устава. Начались вопросы, комментарии к некоторым распоряжениям нашего командира. Тогда В.Н., пряча улыбку в бороду, строгим командирским голосом сказал:

- Разговорчики! Слишком много пустого сотрясения алтайского воздуха! Первое отделение, шагом марш!

Еще несколько часов движения по изумительно красивой тайге и еще одна стоянка, где В.Н. первым делом вырыл яму и заявил, что отныне, где бы мы ни останавливались, мы будем рыть туалет, чтобы не оставлять после себя никаких отходов. Он же сказал, что никто не должен заготавливать золотой или маралий корни, не за этим мы пришли сюда. К вечеру 23 июля мы достигли цели нашего путешествия, обозначенной на карте, как Нижний лагерь. Порой шли по еле заметной тропе. Проводника у нас не было.

Белуха

Утро 24 июля встретило нас в Нижнем лагере ярким горным солнцем. На карте место располагалось примерно на высоте 2500 метров. За темной громадой соседней вершины светились четкие очертания трех белоснежных глав Белухи. Люди выбирались из палаток и застывали в благоговейном молчании перед прекрасной вершиной Алтая. Никто не спешил заняться бытовыми делами, все молились Великой Горе. Она казалась совсем рядом, хотя потом мы шли к ней не меньше шести-семи километров.

Мы поднимались к ней дважды, шагая группами среди немыслимо прекрасной природы, удивительно щедрой растительности. Поляны болиголова в низинах сменялись высоким разнотравьем на склонах, плантации дикого лука и щавеля (да, именно целые плантации) чередовались с участками тмина. В иных местах мы продирались через сплошные заросли золотого и маральего корня, на каменистых участках скользили по мясистым листьям бадана. Когда мы проходили кедровые рощи, над нами висели шишки, внизу лепились кусты с сизыми ягодами жимолости, еще незрелой смородины и кислицы. И всюду острова цветов, ярких, крупных. Это был мир восточных сказок; великолепный, пышущий жаром и свежестью каравай, только что вынутый из печи Бога.

Мы спустились к реке, через которую следовало перебраться, чтобы подойти к Белухе. Самые молодые и сильные, засучив трико, пробовали перейти поток вброд. Не тут-то было. Уже в полутора-двух метрах от берега становилось ясно, что белопенная вода снесет самого крепконогого. А преодолеть предстояло не меньше десяти метров. Мы исследовали реку вверх и вниз, нашли остатки прошлых переправ из срубленных лиственниц и кедров. Но весеннее половодье порушило эти городушки. Что делать? Рубить новое дерево? И тогда родилась идея. Виктор Андреев, молодой крепкий юргинец, столяр по профессии, обвязав себя веревкой, которую держали трое, и вошел в воду. Медленно, держась одной рукой за веревку, другой опираясь на посох, он стал двигаться к противоположному берегу наискосок. Он преодолел поток, привязал веревку к пню, чтобы можно было и остальным держаться за нее при переправе. Но мы не ограничились этим. Второй веревкой обвязывали каждого переправщика за пояс. Так и шли, руками перехватывая веревку вверху, а тело держала вторая веревка, которую тоже натягивали подстарховщики. Большинство устояло на ногах. Некоторые падали. Но ни один не выпустил веревку из рук, так что помощь подстраховщиков по существу не потребовалась.

Позже Люба Николаенко из Барнаула, опытная туристка, не раз бывавшая в горах Алтая, призналась, что с ужасом наблюдала за нашей переправой, которая не укладывалась ни в один туристский канон. А ведь переправлялись в большинстве своем те, кто проделывал эту операцию впервые в жизни.

Потом было движение по склону морены под углом в 60 или 70 градусов. Одно неверное движение - и человек несколько десятков метров будет катиться по острым камням. Местами двигались, прибегая к помощи рук, но ни один не сорвался.

Обозревая перипетии путешествия, совсем не хочу переоценить его трудности, иные официальные туристические маршруты много сложнее. Как раз наоборот, хочу подчеркнуть отсутствие ЧП при неоднократно

складывающихся рискованных ситуациях. Ну, вот одна из них, о которой я

узнал уже позже в городе Т.

В то время, как мы двигались по морене, одна из участниц экспедиции, оставшаяся в Нижнем лагере по причине своего слабого сердца, вдруг почувствовала непреодолимое желание догнать нас и побывать у Белухи. Не долго думая и не сообщив старшему группы, она двинулась по нашему следу. Отыскать его в примятой высокой траве оказалось несложно, и одинокая путешественница вышла к реке. Она сразу догадалась, что мы перешли поток, но ей и в голову не пришла мысль о страховке, об использованных нами веревках. Опоздавшая храбро вошла в воду. Она не дошла до середины, как поток подхватил и понес ее в сторону водопада. Ледяная вода, слабое сердце... И тогда девушка взмолилась изо всех сил: "Господи, сохрани мне жизнь, я еще слишком молода, чтобы уйти в другой мир. Сохрани мне жизнь, чтобы я могла еще потрудиться для Тебя!" Примерно в таких выражениях молилась попавшая в беду, и внезапно она почувствовала, как чьи-то руки поддержали ее и вынесли на берег. Сознания она не теряла, но не видела никого. Обо всем этом "потерпевшая" и рассказала мне при встрече, спустя два месяца после случившегося.

А тогда мы прошли по морене и оказались у подножия Белухи, точнее у края серого ледника. Рукой подать до отвесной стенки другого ледника, белоснежного. Но видим расселины и щели в щебеночном слое, прикрывающем нашу ледяную плиту, видим реку, вытекающую из-под нее, и

В.Н. не дает добро на движение дальше.

Каждый устраивается на каменных глыбах для созерцания и молитвы. Вблизи Белухи  творческая  мощь  природы  ощущается  еще сильнее.

Хаотические нагромождения многопудовых камней словно только что выкатилось из рук Бога-Отца. И тут же на них набросила свой узорчатый плат Богиня-Мать. Среди грубых камней то нежно желтеет крошечная лиственница, то пробивается диковинный цветок. Наворачиваются слезы.

Такие же слезы приходили многим во время созерцания снежных вершин Белухи. Они нам открылись здесь все пять. Самая высокая по форме напоминает Тибетский монастырь с плоской крышей. Если смотреть на ее снежный абрис ниже, вырисовывается голубой профиль лика, целующего снег. Фантазия? Но вглядись!

Белуха постоянно в тонком движении, которое во время молитвы и созерцания принимает различные формы. Каждый видит свое. Но вот на снежную вершину наползает облако. Оно принимает форму человека - голова, плечи, рука. Фигура как бы поворачивается к нам и в протянутой руке... загорается звездочка. Это уже не индивидуальный образ, это видят все. Кто-то скажет: коллективный самогипноз. Но спросите его, что такое самогипноз? Будьте уверены, что кроме повторения слова "само" он ничего толком не скажет.

Я уже  говорил,  что  Алтай  часто  заставляет  вспомнить картины

Н.К.Рериха. На многих из них повторяется излюбленный мотив: белоснежная вершина в окружении других, бесснежных. И на склонах этих бесснежных гор словно бы фигуры в остроконечных шапках и длинных монашеских одеяниях. Они склонились ниц перед своей светлой соседкой. Этот сюжет увидит любой человек, наблюдая горы, окружающие Белуху.

Объяснение плотных и тонких феноменов, мне кажется, может быть одно: Белуха - один из главных центров Мировой Силы, формирующей тварный мир: камни, облака, растения, людей. Что касается самых тонких форм, то они недоступны нашему обычному зрению, а зрение духовное у всех разное. Потому одна и та же тончайшая индивидуальность может явиться кому-нибудь в облике русского, другому в образе монгольского или тибетского Лика.

Тем не менее группа из сорока человек, исповедующих Агни Йогу, ощущала Белуху в основном как вершину православную. Почему?

Я думаю, потому, что высшие слои российской ноосферы населяют большей частью праведники христианские. Когда умирает монах - молитвенник за Россию, он не покидает ее пространства, но продолжает в ее небе молиться за дорогую страну. Может ли развоплотившаяся святая душа находиться в отравленной атмосфере городов и в селах с их пестицидами, эманациями рок-музыки и телепередач, которые витают в астрале современной деревни?

Небо Белухи мне представляется идеальным местом для отошедшей в мир святой души. Здесь красота, высота, озон. Отсюда с этих торжественных вершин хорошо видна наша многострадальная, но непобедимая в своей святости Россия. Отсюда благодатнее всего за нее молиться.

Православие накопило большой пантеон святых людей. Но пантеоном они числятся только на земле, а в Тонком Мире - это страна живых душ, наших поводырей и пестунов, когда мы обращаемся к ним за помощью.

Родное Православие! Ты взрастило многих моих замечательных предков. Ты дало нам грамоту, архитектуру, музыку, законы семьи и общежития. Ты оберегало Россию от захватчиков и обманщиков. Я принял Учение Живой Этики, но не отказался от тебя, потому что люблю тебя как сын, почитающий отца своего. Всем сердцем я принимаю также Иисуса Христа, Богородицу, Сергия Радонежского. Я знаю, что некоторые священники раздражаются, когда кто-то связывает имена Сергия и Учителя, давшего Учение Живой Этики. Им хотелось бы, чтобы Христос принадлежал только им, чтобы Сергий молился только за крещенных по православному обряду.

Отче Сергий! Великая Душа - для россиян, Махатма - на санскрите. Я верю, что главное для тебя чистота, преданность и дела, которые человек творит во имя Единого Бога. И для тебя французский граф Сент-Экзюпери, которого по вероисповеданию и не знаешь, как назвать - христианином, теософом или розенкрейцером, - но который всю жизнь жил для людей и умер по-геройски за них, - этот аристократ-француз дорог тебе не меньше, чем русский граф Л.Н.Толстой, самомнительный, строптивый, не ладивший с церковью и с самим собой, но упорно карабкавшийся к вершинам Истины. И разве не близок тебе, Отче Сергий, темнокожий святой Индии, который отдал жизнь, чтобы привести свой народ к освобождению бескровно?

Авва Сергий, могу ли я считать, что православным может назвать себя всякий, кто самым дорогим на свете считает поиск правой, то есть истинной веры? Скажи, могу ли я в своих поисках обратиться к Джелаладдину Руми, к Лао Цзы и Шанкарачарье? Я всегда останусь верен тебе, России, ее народу и ее святым, но я хочу не только верить. Я хочу знать, понимать.

Так молился я, и, знаю, так молились другие участники экспедиции. На Белухе все время чувствуешь чье-то невидимое присутствие,

чей-то взгляд, днем доброжелательный, ночью в какие-то минуты тяжелый. Когда мы расставались с Великой Горой, то обнаружили отсутствие одной из участниц похода. В.Н. выслал в разные стороны две поисковые группы с рациями. Они обыскали все соседние склоны и ущелья, неизменно докладывая в эфир - Свету (так звали пропавшую) не видим. И когда мы потеряли надежду и сделали вывод, что потерявшаяся могла отправиться в лагерь самостоятельно, вдруг по штабной рации раздался отчетливый голос - вижу Свету! В.Н. тотчас переспросил: "Кто видит? Ты, Андрей?"

- "Нет, не я." - "Ты, Дима?" - "Нет". А через минут 15 мы увидели в бинокль движущуюся голубую точку. Света! Кто же передал сообщение по рации?

Как мы молились

Как "комиссар" экспедиции, ответственный за молитвенную работу, я не ограничивал участников каким-либо молитвенным регламентом. Каждый молился, как он хотел. Тем не менее уже на первой большой стоянке собрал людей в кружок.

- Сядьте удобней, расслабьтесь. Почувствуйте, как драгоценная благодать этих мест проливается на вашу голову, как она спускается к шее, плечам, проникает во все внутренние органы. Вы чувствуете внутреннее тепло, комфорт - нет, скорее спокойный свет, который вливается в вас. И ваша душа как бы воспаряет в пространство Алтая.

Ощущения, которые вы сейчас переживаете, знакомы каждому человеку, прошедшему школу аутотренинга. Внутренний комфорт - цель многих, ищущих Бога с помощью современных методик молитвы и медитации. Но вы приехали сюда не за комфортом. Вы пришли сюда как посланцы мятущейся и страдающей родины. Вы пришли сюда, чтобы помочь ей. И потому соберите все блаженство вашего тела в одну точку. В точку вашего сердца. Представьте эту точку вершиной Белухи, вашей собственной, внутренней, сокровенной Белухи. И с этой внутренней вершины мысленно произнесите:

- Я люблю тебя, Господи. Люблю больше всего на свете.

Повисает напряженная благая тишина. Я смотрю на лица моих товарищей. У одних глаза устремлены к Великой Горе, у других закрыты или полузакрыты. Я продолжаю:

- Господи Иисусе Христе, Пресвятая Богородица, Отче Сергий, помогите России. Помогите этой доверчивой, неуклюжей, щедрой в радости и страшной в ярости стране, которая никогда не искала себе выгод, но жила, страдала и умирала за други своя.

Помогите России!

Снова устанавливается прекрасная тишина. Я чувствую сам и в других, как недавнее внутреннее блаженство преображается в чувство братства друг с другом, с Алтаем, со страной. Мы физически ощущаем, как в пространство идут светлые, чистые, сильные флюиды.

Я снова прерываю молчание:

- Вы чувствуете, что сейчас что-то происходит. Важное и нужное. Но не обольщайтесь. Многие из вас достаточно пожили на свете, чтобы знать - чувство братства за одну молитву на сложишь и России в одночасье не поможешь. Вы знаете, что в разных концах планеты святые люди молятся за нашу страну постоянно. И может быть, лишь силою этой молитвы страна и мир еще не лежат в руинах. Я прошу вас продолжить ваши молитвенные усилия здесь, на Алтае, и там внизу, чтобы влиться в эту непрерывную молитву немногих и помочь ей.

Господи, помоги России!

Но почему только России? Разве она лучше других стран?

Она не лучше, но ее состояние плачевней. Россия сегодня - ключевая территория планеты, где решаются судьбы всего человечества. Я глубоко убежден, что рыночная перспектива, к которой свели все проблемы нынешние руководители страны, это пагуба для всего мира. Планета находится накануне эволюционного рывка, и на следующей ступени нашего развития нет места хищничеству и эгоизму. Западная цивилизация при всей ее внешней благопристойности заквашена именно на дрожжах этих низких чувств. В России сквозь ее дикость просвечивает жертвенность, сердце, любовь. Неужели променяем на доллары?!

Но я не призываю молиться за антирыночный вектор. Кто знает меру сочетания Высшего с низшим, духовного с материальным? Вместе с вами я обращаюсь к Христу, Божьей Матери, Сергию Радонежскому со словами: "Да будет Воля Ваша! Пусть наши малые усилия вольются в поток Суперсилы, которая сама расставит необходимые акценты. Рыночные и духовные..."

Я заканчиваю затянувшийся монолог. Снова торжественное молчание гор сопровождает нашу благую тишину. Она пульсирует как одно любящее сердце. Да будет Воля Твоя!

На Алтае мы особенно убедились, что в напряженной молитве содержится большая целительная сила.

Галина Харлампиевна К., поднимаясь к Белухе, вывихнула колено. Наши товарищи, как сумели, вправили вывих, но предстоял спуск вниз, в лагерь.

- Как пойдете, Галина Харлампиевна?

- Ногами.

И она спустилась в лагерь без посторонней помощи. День отлежалась. Колено распухло. А предстоял обратный путь длиной в 50 километров. Хорошо, если снова подвернется оказия, а если дорогу придется пройти пешком?

- Галина Харлампиевна, что будем делать?

- Идти!

Забегая вперед, скажу: она прошла все 50 км сама, хотя на 25-м километре подвернулась опять машина-лесовоз, с которой мы отправили часть людей и рюкзаки. А Галина Харлампиевна шагала в первом отделении, ни разу не отстала, и, что самое, может быть, удивительное, к концу пути ее коленная опухоль опала. Женщине - за 50, она шла, повторяя молитву "Господи, помилуй".

Молодую москвичку Татьяну К. укусила змея. Она выдавила из ранки яд или посчитала, что выдавила, промыла ранку, помазала йодом. Однако нога распухла. Татьяна не дала опухоли подняться выше колена, работала, ходила, молилась. И яд отступил.

Многие из нас стерли ноги мокрой обувью, у некоторых появились на ногах гнойники. Но люди превозмогали боль, мысленно повторяя: "Отче Сергий, с тобой идем, с тобой победим", "Господи, помилуй", "ОМ - РАМ"

- и боль постепенно уходила. Все молящиеся замечали, что молитва открывала в теле какие-то новые источники энергии, как говорится, открывала второе дыхание. Такие чувства знакомы спортсменам, солдатам на войне. Но есть разница. Сверхнагрузки спорта или военной страды часто оборачиваются потом ускоренными болезнями, а люди, практикующие духовное напряжение, или молитву, постоянно сохраняют силы дольше других.

Я смотрел на лица моих товарищей, одухотворенные молитвой, и вспоминал телевизионные сеансы Кашпировского - мутные глаза его пациентов, бессмысленные движения тел, а после - жалобы, что временное облегчение заканчивается новым приступом болезни. Когда же толпы поймут, что никто не даст им избавленья - ни Бог, ни царь, ни экстрасенс, что всего в жизни, в том числе здоровья, можно добиться лишь собственными усилиями. Царство Божие берется усилием, говорил Иисус Христос, и всякий делающий усилие радует Бога.

Интересно было наблюдать за поведением членов экспедиции во время коллективных молитв. Не нужно было призывать к молчанию, алтайская благодать сама замыкала уста, и люди молча, даже не шевеля губами, молились, словно несли содержимое драгоценной чаши, которое боялись расплескать или бережно возносили прекрасную лампаду.

Некоторые из  нас наложили на себя затвор молчания на день,  два,

В.Н. молчал три дня, отдавал распоряжения через листки бумаги. В.М. из Юрги промолчал все 12 дней экспедиции и, как мне позвонили из Юрги, после экспедиции промолчал еще около месяца. Практика молчания может показаться многим странной, но когда человек хоть раз в жизни ощутит блаженство молчания, он потом будет искать это состояние всегда.

Конечно, наше молчание было нередко несовершенным. Можно ни слова не произносить вслух, но внутри проговаривать целые монологи. С другой стороны, разговаривая, можно сохранять внутреннее молчание. Это вопрос тренировки. Того состояния безмолвия, которое кульминирует практику "умного делания", старцы добиваются за многие годы молитвенных упражнений. Лишь такая практика открывает надежно окна души лучам Высшей Благодати. Но на этом пути молитвенника подстерегают "прелести". Когда монах-молчальник начинает слышать "голоса", видеть "ангелов" и получать сообщения "свыше", он знает, что началась его невидимая брань с искушениями. Он претерпевает жестокие схватки Тонкого Мира, прежде чем его сердца коснется Луч Мира Горнего.

Но сколько заплутавшихся в тенетах Тонкого Мира! К нам в Центр часто приходят люди, имеющие "прямой провод" к Иоанну Крестителю, а то и к Богородице и к самому Иисусу Христу. Некоторым из них внушено "свыше", что они и есть реинкарнации Христа или Матери Мира. Терпеливые объяснения, что они заблуждаются, они слушать не хотят, уходят, обиженные нашей недоверчивостью. Но паству себе в конце концов находят. И бродят по стране новоявленные сыны лейтенанта Шмидта от оккультных наук, смущая доверчивых россиян экстравагантной риторикой.

Читатель, ты вправе задать мне вопрос: если молитвенная практика обостряет чувства и делает нервную систему чувствительной к явлениям Тонкого Мира, стоит ли о ней говорить широко? Ведь раньше такая практика была уделом немногих монахов? Увы, мы живем в особое время, когда Тонкий Мир стремительно сближается с нашим плотным. И многие люди, даже не помышляющие ни о какой духовной практике, становятся жертвами одержателей из Тонкого Мира. Поэтому молитва сегодня становится необходимым спутником каждого культурного человека. Секреты ее предельно просты: зови на помощь Христа, Божью Матерь, Аллаха, Будду - кто тебе ближе. Следуй их примеру, их заветам. Углубляй свои знания не только усвоением религиозной или культурной информации, но и деятельной работой сердца. Только будь разборчив с источниками. Самые надежные из них известны: Библия, Коран, Дхаммапада. Они проверены веками. Авторитет Агни Йоги - этого Новейшего Завета подтвержден примером уникальной семьи Рерихов. Интеллектуальные и творческие качества каждого из членов этой семьи столь высоки, а нравственный потенциал столь безупречен, что не оставляет ни малейшей щели для темных подозрений. Но прежде всего, конечно, сама Агни Йога, являющаяся продолжением всех прошлых Провозвестий, дает образцы здорового и равновесного подхода к решению духовных проблем.

Среди нас не было зрелых молчальников, но, к счастью, не было и легкомысленных контактеров. То есть люди принимали информацию из Тонкого Мира (куда от нее деться), но знали ей истинную цену. Мы знали, что пришли сюда не за феноменами, но трудиться. И радость добросовестно выполненной работы, молитвенной и физической, была для нас единственной наградой.

Видели ли мы бесов? Не однажды. Преимущественно ночами. Особенно запомнилась первая ночевка на обратном пути после почти тридцатикилометрового перехода. Место для ночевки было выбрано неудачно, это чувствовали все, - сырая низина, сумрачное редколесье. Но из-за позднего времени искать другое не было возможности.

Ночью раздался странный, получеловеческий звук, сначала с одной стороны лагеря, потом - с другой. Утром многие говорили, что ощущали чье-то присутствие, тяжелое, пугающее. А ночью, одна из женщин, спавшая в палатке, не выдержала, перебралась в другую палатку. Оставшаяся обитательница внезапно почувствовала прикосновение когтистой лапы, откинувшей полог палатки. Женщина оказалась неробкого десятка, прочла "Отче наш", сделала крестное знамение. Лапа исчезла.

Я в эту ночь видел во сне какие-то неясные устрашающие фигуры, окружившие наш лагерь. Опыт всякого рода сонных баталий у меня был, и я пошел навстречу фигурам. При моем приближении они уменьшались в росте, а затем расплылись в темное пятно на земле.

Мы не были склонны раздувать свои фантазии относительно пережитых видений. Пугающий звук более или менее прояснился, так могла кричать, по словам местных жителей, некая птица, живущая в этих местах. Имя ее мне называли, но я забыл. А разного рода астральные сущности, полуматериальные фигуры... Каждый казах, живущий здесь, видел и чувствовал их много раз. Но были это бесы или безобидные духи природы, которые сопутствуют лесам, горам, озерам и которые особенно ощутимы на Алтае? На этот вопрос уверенного ответа у меня нет.

Когда мы останавливались на ночевку или купались в озерах и речках, то по-язычески посылали мысленные благопожелания тонким их обитателям. Наверное, это выглядело забавно, когда немолодой человек с высшим образованием подходил к водопаду и шептал: "Я люблю вас, русалки, я желаю вам добра". Мы далеко не всегда видели духов природы, но чувствовали их настроение всегда, они как кошки и собаки добродушно отзывались на человеческую ласку.

Однажды, на обратном пути, я собрал участников экспедиции на коллективную молитву и сказал:

- Мы движемся по казахской земле, по земле народа, живущего идеями Ислама. Пусть они здесь слабы, но давайте отдадим дань уважения этой великой религии. - И я прочел сутру "Субханака" из Корана.

- Аллах, величайший из великих! О мой Аллах, многократно возношу Тебе хвалу.

Имя Твое свято и хвала Тебе безгранична.

"Аллах Акбар", - добавил я. Затем предложил молитву-импровизацию Мунтазару, Пророку-Спасителю, который, согласно мусульманской версии Страшного Суда, должен явиться на землю.

- О Спаситель мира, которого в Исламе называют Мунтазаром, христианское его имя - Параклет, буддисты зовут его Майтрейя, евреи - Машиах. Ты один для всей планеты, так же как и Бог один на всю Вселенную. Каждый народ и каждая религия хотят видеть Тебя лишь своим Спасителем. Прости им этот детский эгоизм. Но ты не делаешь различия между народами и религиями, ты спасаешь каждое чистое сердце, каждую душу, преданную Самому Высшему и Прекрасному.

Помоги этим великолепным горам сохранить свою первозданность, помоги всем людям Казахстана и России стряхнуть с себя накопившуюся грязь. Не дай разгореться между ними зловредной розни, которая терзает другие народы. Помоги нам жить в мире и дружбе, как это было всегда, и еще лучше.

И снова торжественная тишина согревает нас, окрестные горы. И ангелы молчат вместе с нами.

Нина Сергеевна замеряла прибором радиационный фон местности, где молились. Фон заметно снизился. Так бывало и после других послемолитвенных "измерений", когда благая тишина удавалась. Не могу судить об этих приборных аспектах наших молитв, подозреваю, что счетчик регистрировал лишь новую степень порядка, которая устанавливалась в ноосфере, а радиация являлась формой выражения этих степеней.

И еще один штрих о молитве. Вместе с В.М.Я., нашим экспедиционным врачом, мы молились у водопада. Солнце, радуга вокруг мощного потока воды, падавшего с высоты сорока метров. В разноцветных брызгах воды кружились в танце фантастические фигуры. Красота, радость, жизнь. Вдруг В.М говорит:

- Посмотрите вниз.

Я вижу маленькую серо-зеленую змею, свернувшуюся у наших ног. Потрогал ее прутиком. Змея подняла лениво голову и, даже не пошипев, снова свернулась в клубок.

Местные жители

Начну с полуместных. Это Э., глава туристической фирмы со штаб-квартирой в Язевке, его жена и помощница Н., переводчица Т. и шофер Л., тот самый, что подвез часть нашей группы и наши рюкзаки на первой дороге. На обратном пути мы сделали длительную стоянку на берегу Язевого озера, неподалеку от кемпинга. Самого хозяина в кемпинге не было, он уехал в Усть-Каменогорск, мы познакомились с хозяйками палаточного городка. Фирма существует несколько лет, обслуживает иностранцев, приезжающих, как уже говорилось, поохотиться или полюбоваться красотами Горного Алтая. Судя по беглым впечатлениям, дела в фирме идут неплохо. При нас отправили в район Белухи на лошадях группу французов, проводили накануне австрийцев.

Кемпинг представлял собой десяток палаток. Не знаю, насколько стандарты его соответствуют европейским, но с нашей точки зрения сервис для такого глухого угла вполне сносный. В палатках пуховые спальные мешки, радио, электричество от автономной дизельной электростанции. Строятся деревянные коттеджи, есть баня. Любезные хозяйки разрешили нам воспользоваться ею в обмен на наши услуги по подвозке и колке дров для ожидающихся иностранных гостей.

Баня русская, с полком и каменкой, топилась "по-белому" лиственничными дровами. Насладились мы ею вполне.

А потом у костра пили чай и беседовали с хозяйками. Они рассказали, что приезжающие в кемпинг европейцы вначале шалеют от красоты и свободы. Они привыкли, что в Альпах, например, маршруты проходят по строго обозначенному пути, не сверни ни влево, ни вправо; стоянки и костры возможны только в отведенных для этого местах. А на Алтае стой, где хочешь, иди, куда заблагорассудится. Покоряет и алтайская природа. Ее не назовешь дикой, но она и не причесана на европейский манер, она своеобразно уютная. Но поскольку уют этот создан не человеком, но Богом, уют источает высшую гармонию и сдержанную силу, могущую наказать любого обидчика Гармонии.

Н. и Т. оказались вполне на уровне духовных исканий века, они знакомы с идеями Рерихов и с теософией, сочувствуют Православию.

Милые Н. и Т., я спросил вас, не боитесь ли вы, что западное туристическое давление на Алтай может редуцировать его до уровня Альп? Вы возразили, что гораздо опаснее туризм местный, а также грубый отечественный хищник, подчистую выдирающий золотой и маралий корни, безжалостно истребляющий кабаргу ради драгоценной струи. Но мускус-то идет на Запад... Возможно, нас ждет судьба независимой Африки, которая деградирует сегодня еще интенсивнее, чем в эпоху колониализма.

Говорят, в Африке уже нет хемингуэев, стреляющих во львов ради щекотки нервов. Возможно, их сменили благопристойные пасторы и миролюбивые джентльмены, которые охотятся только с помощью фото- и кинокамер. Но поголовье слонов, носорогов, крокодилов тает. Запад не убивает зверей сам, он делает это руками местных африканских охотников. И слоновая кость, и крокодиловая кожа оседают не в Лагосе и Найроби, но уходят в Нью-Йорк, Париж, Лондон, Токио. При всей разветвленной там сети обществ в защиту животных.

Алтаю сегодня угрожает в первую очередь геноцид его лекарственной флоры. А без нее исчезнет фауна и благодатная энергетика гор. Но неужели в виду грозящей опасности следует закрыть фирму? Упаси Бог от советов и запретов. Нам всем нужно думать, думать, думать. Решение должно родиться изнутри. Я знаю одного крупного отечественного коммерсанта, который начал свою деятельность с того, что получил благословение на нее у старцев Оптиной Пустыни. Сегодня это преуспевающий делец, но он в то же время строит храмы, помогает различным духовным организациям.

Наташа и Таня, вы попросили нас благословить вашу туристическую фирму. Попросили с улыбкой. Но если бы даже ваша просьба была серьезной, а мы были бы старцами, то и тогда наше благословение мало помогло бы вам. Коммерсант, о котором я говорил абзацем выше, прежде, чем отправиться в Оптину Пустынь, загорелся духовным огнем и принял благое решение сам. И успешен он будет до тех пор, пока этот внутренний огонь будет гореть в нем. Старцы лишь оформили то, что жило в нем.

В Язевке я встретился с интересным казахом. Ему за тридцать, окончил десятилетку, служил в армии, в Монголии. Обостренное чувство национального достоинства, но не националист.

- С русскими мы всегда жили в добрых соседях. И сейчас живем. А что в других местах делается? Зачем суверенитет, который кончается поножовщиной?

О передачах телевидения.

- Когда показывают порнографические фильмы, я выключаю ящик. Надоело. Постельные дела касаются только двоих. Я так думаю, а вы?

Об иностранцах.

- Они часто бывают в Язевке, особенно в августе-сентябре. Едут и молодые, но больше старых, у которых денег больше. Я выгоняю им медведей, маралов. Бьют из карабинов с подставок. Подставки с собой специальные возят. Часто мажут. Говорю: "Дай карабин, я сразу завалю". "Нет, - отвечает, - хочу сам". Выстрелил, второй раз, третий... По договору положено - сделал выстрел, не попал, езжай домой без добычи. Но кто договоры соблюдает! Попал, наконец, завалил марала. Рога не нравятся, маленькие. Хватит, говорю, папаша, возвращайся с этими, а то мне шею намылят за нарушение условий договора.

Какой народ, спрашиваете, иностранцы? Забавный. Забавы любят. Долгий разговор с ним был о религии.  Об Исламе.  Казах не  знает

самых простых истин шариата, но чутко реагирует на каждое слово о Коране. Я бы сказал так: из всех тем, затронутых в разговоре, казаха больше всего волновала тема Корана.

Передо мной сидел здоровый человек, чуткий, умный, сердечный. Он выживет при любом накале Апокалипсиса. Конечно, и его сознание плуг Эволюции распашет когда-нибудь до основания. Одного причудливого душевного здоровья недостаточно, чтобы карабкаться на вершины Духа. Там на гребнях Эволюции перед моим собеседником откроются два пути: путь Сент-Экзюпери или путь Сартра, путь гнозиса, согретого огнем самоотверженности, и путь философской болтовни.

Но не подобная ли альтернатива встает перед каждым из нас?

При нашей беседе присутствовал Д.Л. из Перми, командир четвертого отделения.

- Юрий Михайлович, расскажите ему (казаху) о суфиях.

Я глянул на Диму, но не уловил в его глазах никакого подвоха, они были ясны, как небо над Белухой.

- Дима, человек не знает основ шариата, какие суфии?

- Но Агни Йога советует же забрасывать якорь как можно дальше с учетом того, что сознание снесет...

Старая история! Миссионер сидит в каждом из нас. Нам дела нет, на каком уровне находится сознание собеседника. Мы, как соловьи на березе или глухари на токах, слышим только самих себя. А может быть, нашему собеседнику нужна веревка, чтобы стреножить коня, или рыболовный крючок на хариуса? Может быть, религиозные сентенции его раздражают?

Поистине, благими намерениями мостится дорога в ад.  И сколько раз черти уже жарили нас за это!

Белуха внутри нас

Когда я это почувствовал? 17 лет назад, когда мне в руки попали впервые книги Агни Йоги? Нет, гораздо раньше. Книги приходят, когда твой внутренний опыт подводит тебя к ним. Я вспоминаю осенний вечер 1965 года на Миусах в Москве.

В ту пору занесла меня судьба в Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Это была редкая возможность для рядового репортера областного радио оказаться в цитадели партийной номенклатуры. Но я оказался и с большими надеждами окунулся в жизнь привилегированного учебного заведения. Здесь были значительно расширены рамки дозволенной тогда информации. В библиотеке Школы можно было читать американские и французские газеты и журналы, на полках свободно стояли Шопенгауэр, Ницше, Шпенглер, Фрейд, а кроме того, по межбиблиотечному абонементу допускалось общение с запасниками спецхранов.

Я погрузился в мир малоизвестной мне литературы, с помощью учебников и кружка по изучению иностранных языков пополнил скудные знания во французском. Проштудировал более или менее основательно всю западную философию от фрагментов древнегреческих мыслителей до Бертрана Рассела. Сделался регулярным читателем "Монд" и время от времени с помощью словаря прочитывал интересующие меня статьи в американских журналах. В ВПШ учились партийный функционеры из некоторых африканских франкоязычных государств, я использовал общение с ними для наработки практики во французском разговорном языке. По окончании первого курса на каникулах предложил свои услуги московскому "Интуристу". И, несмотря на топорный чалдонский акцент, меня после небольших экзаменов взяли в эту фирму, там переводчиков летом очень не хватало.

Я возил по столице туристов - индивидуалов, а потом по стране - туристские группы.

Почему меня так интересовал в ту пору Запад?

При всей                       тогдашней,                         еще                   достаточно                        бодрой

официально-коммунистической риторике,  провозглашавшей расцвет у нас и

закат "там", в интеллигентной среде господствовало мнение, что все как

раз наоборот.  Да и сам я видел,  как партийная аристократия в частных

разговорах иронизировала над "единственно верным". Скептические оценки

можно  было  услышать  даже  на  семинарах,  но  на  поточных  лекциях

преподаватели застегивали мундиры и барабанили свои замшелые курсы. Их

никто  не  слушал,  тем более никто не вел конспектов,  как это бывает

обычно в вузе.  Мы писали письма домой,  читали втихомолку книги, даже

играли  в  "балду".  Преподаватели  не  обращали  на  нас ни малейшего

внимания. Во время экзаменационной сессии секретарша деканата собирала

с  нас  по  десятке,  за  эту услугу она подсовывала во время экзамена

соответствующий  билет,  который  каждый  из  нас   заранее   готовил.

Результатом были неизменные "четверки" и "пятерки".

Эта игра устраивала всех, и мне сегодня кажется странным, что никто из нас не чувствовал обреченности режима. Идеология выдохлась -

из нее ушла сила.  Но  публично  покушаться  на  нее  не  разрешалось.

Декорум соблюдался довольно строго.

Я наивно полагал, что люди Запада живут по-другому, и жадно искал ответы на волновавшие меня уже тогда духовно-религиозные вопросы. Мне приходилось встречаться с французской профессурой, с редакторами издательства "Галлимар", с инженерами и врачами, с людьми бизнеса. Но странно - их познания в европейской же философии были ниже моих. Да Бог с ней, с философией. На детский вопрос, как и зачем жить, они реагировали точно так же, как и наши партийные чиновники - глядели на меня подозрительно, как на провокатора.

Вспоминаю двухнедельную поездку на автобусе с группой туристов первого класса от Бреста до Москвы и оттуда до Выборга. Хорошие люди, с которыми я очень сблизился, - врачи, профессора, пенсионеры... Особенно мне понравился Макс Фонданеш (мы потом с ним переписывались), профессиональный французский гид, сопровождавший группу, большой поклонник Гоголя. Речь зашла о Кьеркегоре. Выяснилось, что никто из французов его не читал. Тогда я попытался обсудить некоторые проблемы, поставленные датским философом. Но наткнулся на полное равнодушие. Фонданеш с улыбкой заметил:

- Ах, Юрий, ты напрасно прощупываешь наши экзистенциальные глубины. Мы давно обмелели. Нас сегодня больше всего интересуют наши дома, счета в банке и хорошая кухня. Мы - буржуа.

- Но ты, Макс, не такой.

- И я такой. Я лишь откровенен.

Вспоминаю владельца крупного универсального магазина из Парижа, коллекционера живописи, который приехал в Москву, чтобы приобрести что-нибудь из русского авангарда. Я возил его по Москве, поджидал в машине у подъездов домов. Затем по его просьбе мы отправились в музей изобразительных искусств им.Пушкина. Здесь он долго бродил по залам импрессионистов.

- Этот Сезанн стоит не меньше ста тысяч долларов, Пикассо - двести.

Особое его внимание обратили "Голубые танцовщицы" Дега.

- За это можно заплатить полмиллиона долларов.

- Месье, в вашей коллекции есть импрессионисты? - спросил я.

Владелец универмага немного смутился.

- О нет, я не настолько богат, чтобы покупать мастеров подобного класса. В моей коллекции тысяча картин современных художников, в том числе ваших русских. Но я умею ценить всякую живопись.

Он держал меня и шофера до позднего вечера, хотя полагалось по ваучеру наше использование лишь четыре часа, с десяти до четырнадцати.

При прощании он долго рылся в кармане, откуда достал, наконец, две шариковые ручки, одну двухцветную, другую обычную. Первую он вручил шоферу, вторую - мне. И мы расстались, вполне довольные друг другом, шофер - за повышенную оценку его труда, я - за преподанный урок западной этики.

В итоге, контакты с западной мыслью и западными людьми привели меня к выводу, что надо прекратить "маяться дурью" и жить как все. А как жили здоровые одинокие мужчины ВПШ? Они пили водку и предавались другим жизненным утехам. Стал попивать и я, чередуя грубую сорокаградусную с игристой "Хванчкарой". Партийный буфет изобиловал многими изысканными яствами и напитками. А стипендия слушателей превышала обычную студенческую раз в пять.

Итак, осенним вечером я сидел один в своей общежитской комнате на Миусах с двумя пустыми бутылками грузинского вина и одной початой. Из моей нетрезвой головы тем не менее не выходил вопрос: неужели все мои искания - пустая трата времени и я закончу заурядным пьяницей?

Внезапно я почувствовал, как хмель из головы мгновенно исчез, голова сделалась ясной-ясной. А комната наполнилась удивительным ароматом. Мне почудилось, нет, я четко почувствовал в комнате чье-то присутствие. Словно бездонные любящие глаза без тени презрения смотрели на меня пьяного, а теперь протрезвевшего. Говорю "словно" потому, что я никого не видел и ничего не слышал, и тем не менее волна красоты, радости и любви пронизала меня всего насквозь. Подобного счастья, подобной полноты я никогда в жизни не испытывал. Это длилось несколько минут, а может, несколько секунд, время исчезло. И в меня вошла мысль:

- Ты сам не знаешь, что ищешь. Но ЭТО ЕСТЬ.

Состояние рассеялось.

С этого времени началось мое выздоровление. Не могу сказать, что оно шло быстро, наоборот, процесс затянулся и был весьма нелегким. Но я уже знал, помнил, что ЭТО ЕСТЬ. Я искал повторения состояния. И оно повторилось через четырнадцать лет.

К тому времени я подошел к восточной метафизике, познакомился с Агни Йогой, через нее оценил всю красоту исихазма - православной безмолвной молитвы. Случилось так, что мои религиозные искания стали известны Новосибирской партноменклатуре. От меня потребовали "признать ошибки". Я не сделал этого. Тогда меня начали "бить". "Битье" продолжалось в течение двух с половиной лет. За это время я прошел около 70, по моим подсчетам, разборок, заседаний, бюро и т.д. Меня называли религиозным путаником, "не нашим человеком" и прочими нехорошими словами. Идешь по коридору и слышишь шепот:

- Идеалиста видел?

- Нет.

- Вон идет.

Однажды во время особенно крутой разборки, когда я втайне молился на своей "скамье подсудимых", я снова почувствовал Тот Луч. Волна необыкновенного счастья настолько затопила меня, что губы невольно раздвинулись в улыбке. Она не ускользнула от внимания моих идеологических критиков.

- Посмотрите на него, - сказал кто-то, - он же человек с явно съехавшей крышей.

Реплика дала новое направление мыслей моим оппонентам. Я почувствовал, что вокруг меня сплетается кольцо, которое может закончиться психоизоляцией. Тогда я отправился в областной комитет партии, ни мало ни много, к первому секретарю. Как и следовало ожидать, секретарша даже не стала докладывать обо мне первому, отослала к помощнику. Молодой симпатичный парень осведомился, по какому делу я тревожу его шефа, и отправился к нему. Вернувшись, он сказал, что Филатов (так звали первого) не имеет времени меня принять, но если я очень настаиваю, со мной может поговорить секретарь по идеологии. Правила партийных игр мне уже были известны: идеологический секретарь переправил бы меня зав. отделом, тот зам. зава и т.д. Я сказал помощнику:

- Вокруг меня создается мнение, что я человек психически неуравновешенный. Чем заканчиваются такие шутки, я знаю. Поэтому передайте Филатову, что, предвидя это, я прошел тесты у психолога психиатрической больницы. По закону без такого освидетельствования у психолога в больницу помещать нельзя. Тесты показали, что человек я нормальный. Так вот передайте, что у меня в городе много родни и знакомых, и через них тесты будут доведены до того, кому следует. Конфуз получится, а если меня объявят все-таки придурком, то кем являетесь вы, которые возитесь со мной два года?

Поход в обком возымел действие. Разговоры о моей психической неполноценности утихли. А скоро меня вообще оставили в покое, исключили из партии (во второй раз), изгнали с работы и предоставили собственной судьбе.

Правда, горком КПСС в партии меня восстановил по моей апелляции, но записал в учетную карточку строгий выговор "за отступление от Программы и Устава КПСС, выразившееся в увлечении идеалистической философией Н.К.Рериха". Понятно, что с такой "черной меткой" нельзя было и подумать устроиться куда-нибудь на "приличную" работу. Я пошел в грузчики на хлебозавод.

Здесь в третий раз ко мне пришел Луч.

Но обо всем по порядку. На заводе я быстро сделал "карьеру", стал бригадиром. И вообще пять лет работы грузчиком вспоминаю с большой теплотой. Моими товарищами по работе были такие же бедолаги, как я: шоферы, временно лишенные прав, освободившиеся из мест заключения уголовники, бомжи. Народ пестрый и яркий. Вспоминаю мастера спорта по классической борьбе и серебряного призера Европы; недоучившегося студента консерватории, баяниста-виртуоза; бывшего вертолетчика, уволенного из армии. Увы, все мои коллеги "по-черному" пили. Поэтому наша бригада из четырех грузчиков нередко оставалась втроем, вдвоем. А однажды я оказался поручиком без единого солдата.

И начал грузить хлеб в машины сам. После восьми часов работы выбился из сил, а предстояло "пахать" еще четыре часа(мы работали по двенадцать). Дело было в июне, в ночную смену, рассветало рано. И когда на горизонте показался краешек солнца, я снова ощутил Луч. Снова меня потрясло, нет, залило чувство огромной радости, чувство

,

безобразной,  охватившей  всю  душу Красоты и Силы.  Оставшиеся часы я

проработал в эйфории, совершенно не чувствуя усталости, наоборот, руки

и ноги двигались как будто сами собой.

К восьми утра я погрузил в машины 27 тонн хлеба - задание четырех человек. Но это был вес нетто. Поскольку вместе с хлебом приходилось грузить в машины и деревянные лотки весом три-четыре килограмма, то общий вес переброшенного груза составил около 35 тонн.

Читатель, прости мне вроде бы длинное отступление от темы путешествия. Но оно имеет прямое отношение к молитвенной работе, ради которой мы и совершили наше путешествие к Белухе. Эта ночь на погрузке помогла мне убедиться, что с молитвой возможно очень большое физическое напряжение, как раньше я понял, что она помогает выдержать также психологические стрессы, которые без нее преодолеть было бы не под силу.

Сравнивая с этим молитвенный опыт, приобретенный у подножия Белухи, я сделал также заключение, что коллективная молитва позволяет еще быстрее ощутить Луч. Все три дня пребывания у Белухи были днями непрерывного восторга, при этом не только у меня, но и у большинства участников экспедиции. И этот восторг, этот избыток внутренней силы мы посылали людям, а сила не убывала, она прибывала.

Читатель, ты каждый день ходишь по улицам города или деревни и смотришь на лица людей. Они сегодня очень хмурые. Люди перестали петь даже на вечеринках. Все чувствуют, что с миром творится что-то неладное. Кто-то ругает обезумевших политиков, кто-то зажравшихся коммерсантов. Но радостна ли жизнь на пике удовлетворенных политических амбиций или материальных интересов? Уверяю, та же тревога, тот же глубокий внутренний дискомфорт гложет и их. Попробуй помолиться. Не за себя - за людей, за мир. Ведь если всем будет плохо, ты не сможешь быть счастливым. А если всем будет хорошо, то хорошо будет и тебе. Истина эта простая, но это великая Истина.

Только помни, молитва - цветок, требующий долгого полива. Тибетского святого Миларепу спросили: "Зачем ты оставил все блага жизни и предаешься только молитвам и медитациям?" - "Потому что добиваюсь самого великого в жизни блага", - ответил мудрец. - "Но ты можешь умереть, не добившись его", - возразили Миларепе. - "Что ж, умрем мы все, но я предпочитаю умереть в достижении великой цели".

Сегодня для того, чтобы помолиться, не обязательно удаляться в монастырь или горы Алтая. Там, у Белухи, мы решили, что если эти места затопчут туристы, мы найдем другие уголки природы, куда каждый может прийти один или с группой товарищей, молча воззвать к Богу и послать чувство помощи людям. Потому что без сотрудничества с людьми нет Бога. Но радость молитвы - самая великая. Это теперь знаю твердо.

1. Говорят участники экспедиции

Возможно, мой взгляд на путешествие к Белухе слишком пристрастен. Давайте познакомимся с другими мнениями. Среди нас была профессиональная журналистка из Новосибирска Людмила Власенко. Когда мы возвращались с Белухи домой, она включила свой магнитофон и записала на магнитную пленку беседы с некоторыми участниками похода.

Тамара Р. (Юрга Кемеровской обл.).

- Перед глазами горы, люди и все, что произошло. Неожиданности приятные и не очень.

- Совпали твои представления с тем, что ожидала?

- Я вообще не ожидала, что окажусь у Белухи. Буквально за день до отъезда мои юргинские друзья сказали, что есть вакантное место. И деньги на дорогу нашлись чудесным образом. Одна женщина вручила мне много тысяч - езжай! Я поехала и поняла, что экспедиция - подарок судьбы. Я оказалась среди людей, которые постоянно живут тем же, чем живу я. Было понимание друг друга, гармония и общее состояние молитвы, радость общения с Богом. Экспедиция также помогла понять себя, свои силы и возможности, понять возможность преодоления себя. И лучше почувствовать смысл, да, смысл жизни.

- Вы говорите о себе, а что можно сказать о других людях?

- Там в горах мы были все как одно сердце. Я впервые в жизни узнала, как на стук твоего сердца отзываются другие сердца. Для меня это было открытие, я читала об этом в книгах, а здесь почувствовала сама. Подходит человек, и ты чувствуешь его сердце.

- Для этого понадобилось подняться в горы?

- Теперь я думаю, что с этим чувством можно жить и в городе. Сейчас я так думаю. Когда мы ехали назад в автобусе, я оказалась рядом с Таней из Усть-Каменогорска. Мы взялись за руки и вдруг вместе почувствовали, что снова на тропе, лицом к Солнцу, к Белухе. Как будто часть нашего сердца, нашего сознания осталась там, и мы можем туда вернуться.

- Тамара, как вы представляете жизнь после этого похода?

- В моем доме и раньше собирались люди разных вер и направлений. Мы молились за Россию. Но сомневались иногда, так ли это делаем. Экспедиция помогла мне укрепиться в том, что мы делали нужное дело, и углубить молитвенный опыт.

- Представьте, что вы снова там, в Нижнем лагере, какие бы слова вам хотелось сказать?

- Эти слова уже родились там.

Радость и боль переплавились вместе.

В сердце вливается Горный Алтай.

Снежной Белухой, как дружеской песней,

Радует нас этот сказочный край.

Ночи без сна, разговор о России,

Долгой молитвы просили уста.

Мира у Бога мы долго просили

И красоты у Иисуса Христа.

Эдуард Р. (Юрга).

- Представься.

- Мне 21 год, учусь заочно в Кемеровском университете на математическом факультете, работаю в санатории садовником.

- Как попал в экспедицию?

- У нас хорошие контакты с Центром Сергия Радонежского, об экспедиции знали заранее, готовились к ней.

- Если готовились, то насколько твои представления об экспедиции совпали в реальностью?

- В общем-то получилось не то, что я ожидал. Не зря говорят, что пути Господни неисповедимы.

- Ты разочарован?

- Не в этом дело. Я рассчитывал главным образом на себя, на собственный сердечный контакт с Белухой...

- А получилось?..

- Получилось то, что мне помогли открыть себя, сделать новый виток в своей жизни другие люди. Я понял, что мое сердце неразрывно связано с сердцами других людей.

- Как ты почувствовал горы?

- Алтай грандиозен, он открывает перед тобой новый план жизни. Здесь я почувствовал, что жизнь безгранична, что в горах присутствуют гиганты жизни, которых мы не видим. Они учат победить себя, победить тот хаос, который пока царит в нас самих и в нашей стране. Но это горное величие, ощущение огромных наших задач, с одной стороны, поднимает вверх, а с другой - подавляет.

- И какой ты видишь выход из этого подавленного состояния?

- Нужно трудиться и служить. Потому что только трудом, а не одной надеждой можно подняться на уровень алтайских задач. А служить... понимаете, можно трудиться ради себя или чтобы показать людям: вот, мол, я какой. А нужно именно служить людям, любить их, это я понял в горах.

- Ты хочешь сказать, что жизненная задача стала яснее?

- Я бы сказал, она усложнилась.

- Ты рад этому?

- Я лучше осознал величие жизни. В городе все кажется рядом, все близко. Здесь же вершина кажется недалеко, но идешь, идешь до нее, а конца пути нет. Я почувствовал здесь себя котенком в море, понимаете?

- Не растерялся?

- Я чувствовал поддержку старших. И поддержку молитвы. Я иногда уходил в горы один. Кругом красота, величие и одиночество. Но ты знаешь: внизу твои друзья, духовно спаянные люди, хранители российского пространства, воинство культуры. Я знал, что мы вернемся домой и понесем частичку алтайского Света людям. Эта мысль давала силы.

Вместе со мной были возмужалые люди. Общение с ними вооружало опытом, утверждало в мыслях, которые до этого были маленькими ростками. Может быть, мои мысли когда-нибудь расцветут и дадут плоды.

- Я очень желаю тебе этого.

Виктор А. (Юрга).

- Я - рабочий. Что дала мне экспедиция? Переход на более высокий уровень работы. Не профессиональной, в первую очередь, внутренней. Когда молишься с людьми, близкими тебе по духу, когда посылаешь помощь от сердца россиянам, чтобы они просыпались, этим самым очищаешь и пространство, и самого себя. Это, я думаю, и есть борьба с тьмой, рассеивание тьмы.

- Понятно. Ты говоришь о работе на общее благо. Но мы привыкли прежде всего заботиться о благе собственном. Когда ты пришел к мысли о необходимости работы на общее благо?

- Меня с детства приучали к труду. Конечно, прежде всего к труду на себя.  Но учили также помогать соседям.  Не помню  такого  времени, чтобы я не трудился, был праздным.

А осознание необходимости трудиться на общее благо укрепилось с расширением сознания, знакомством с Учением. А кроме того, так случилось, что судьба послала мне ребенка-инвалида, моего ребенка. Видимо, я заработал такой удар судьбы, или как говорит Учение, кармы. Значит, я должен погасить этот удар, отработать свой долг. Благо, которое ты делаешь другим возвращается к тебе собственным благом. Это я заметил на многих примерах.

- Виктор, мы все сюда пришли работать. Бездельников среди нас не было. Но даже среди нас ты выделялся своим вниманием к людям и особой тщательностью в труде. Может, ты поделишься своими какими-то особыми методами внутренней работы.

- Каждое утро просыпаюсь с мыслью поработать на общее благо. Посылаю эту мысль в пространство. Потом труд на производстве. Стараюсь все делать как можно лучше. Часто встречаюсь с людьми. Двери моего дома не закрываются. У меня есть свои молитвы, составленные на основе тех, что вычитал в книгах.

Здесь во время экспедиции я многое приобрел от людей, которые более сведущи, чем я. Поэтому много слушал и мало говорил. Теперь идет внутренняя проработка узнанного.

- А как попал в экспедицию? Была мечта?

- Да, думал о такой поездке три года. Была мечта, но не было возможности, семейные обстоятельства не позволяли. А нынче все сложилось как нельзя лучше.

- Ты доволен поездкой?

- Не то слово. Удовольствие - тормоз, стенка в которую упираешься. Я рассматриваю экспедицию как возможность подняться на следующую ступеньку ответственности.

Усть-Каменогорск

По возвращении из экспедиции у нас была запланирована встреча с духовными обществами города. Их здесь несколько. И устькаменогорцы принимали нас очень тепло. Встреча проходила в только что отремонтированном здании городского краеведческого музея. Мы рассказали о том, что видели, слышали и чувствовали у подножия Белухи, вместе с устькаменогорцами помолились. И словно дыхание Великой Горы пришло в зал, в торжественном, благостном молчании многие ощутили высокую радость, которую говорившие пережили у Белухи.

Сибиряки народ здравый. Много поездив по стране и встречаясь с членами различных обществ, я сделал заключение, что в Азиатской России и республиках этой части нашей бывшей державы проживают люди, наименее подверженные разного рода духовным заболеваниям. Но из песни слова не выкинешь. И здесь существует беда так называемого контактерства с Тонким Миром. Она как суховей сушит сознание, оставляя в нем песок равнодушия к Миру Божественному, жажду феноменов и марево их миражей. Сколько раз после лекций о Сергии Радонежском, о Пушкине, о судьбах России ко мне подходили люди и начинали рассказывать о своем путешествии на Орион и один из них показал стихи, которые якобы были внушены "свыше" и не кем иным, как Иоанном Крестителем.

- Почему вы решили, что эти стихи продиктовал вам Иоанн Креститель?

- Так мне было сказано.

- И вы убеждены, что столь слабые стихи мог сочинить великий святой?

- Но Пушкин же имел видение серафима, вы сами это доказываете.

- Но я не говорил, что стихи Пушкину диктовали. Он сочинял их сам. То, что называют вдохновением - это особое состояние прилива сил, творческого блаженства, которое знакомо любому подлинно творческому человеку. Если же такой человек обладает особой тонкостью натуры, большой культурой и трудолюбием, тогда его называют гением. Настоящее творчество не похоже на механическое письмо. Это соединение вдохновения и труда.

Но убеждать подобного контактера - дело бесполезное. Зряшное дело доказывать ему, что людей на Орионе в нашем представлении нет, потому что там, как и на нашем Солнце, жизнь существует в немыслимых и непредставимых формах.

- Но я же это видел, - обычный ответ.

- А не кажется ли вам, что ваш Орион не дальше порога вашей квартиры обитает?

Молчание.

Мозг контактера схвачен обычно одной идеей, и он соглашается лишь с тем, что подтверждает ее. Он одержим. Он уже не принадлежит себе. А одержателем может быть какой-то астральный шутник, а иногда и злодей из Тонкого Мира, "выпивающий" энергию своей жертвы.

В Усть-Каменогорске мы встречались с таким человеком-жертвой. Тусклый взгляд, безнадежно-однообразный интерес к одной теме. Я рассказывал, что видения у нас были, но они представляли для нас "прилагательное", существительным была работа, молитва за Россию. Но мой собеседник упрямо поворачивал разговор в сторону Астрального Мира, говорил, что уже не раз ходил к Белухе, чтобы вступить в "контакт".

- И вступали?

- Вступал.

- Где?

Выясняется, что дальше Язевки (50 км от Белухи) ему побывать не удалось.

- А почему?

- Как-то обстоятельства не складывались. Не получалось.

- Может быть, потому что Белуха не расположена к контактерству?

- Все равно на следующий год попробую еще...

Я много думал, почему наше время дает обилие людей с расщепленной "конатактами" психикой. И вот выводы, к которым пришел. На планету хлынул поток космического Огня. Сам процесс пока еще не видимый, но последствия его ощущаются всеми - вспышки болезней, известных и неизвестных, волны политического, националистического и клинического безумия, разного рода природные неблагополучия. Процесс этот поддается и научному анализу, его в свое время исследовал А.Л.Чижевский, кстати, предсказавший его особую активность именно в конце века (он связывал его с пиком солнечной активности). Жесткие космические излучения, которые усилились, кроме того, в связи с уменьшением защитного озонного слоя, дезорганизуют не только земную обстановку, но и материю Тонкого Мира. Миллионы астральных сущностей, которые раньше занимали свои экологические ниши в разных слоях Астрала, то есть находились в относительно упорядоченном состоянии, сегодня под давлением жестких излучений пришли в хаотическое состоянием. В Тонком Мире тоже идет своя перестройка и там тоже есть свои радикалы. Это они суггестируют благопристойных политиков в галстуках, обещающих рыночный рай и права человека, и обнищавших, одураченных людей с "улицы", которые как попугаи повторяют политическую трескотню.

Те, у кого суггестия не вытеснила личность или подавила ее лишь частично, чувствуют незримое влияние, видя его исходящим из масонских лож. Но как могут немногочисленные масоны управлять сотнями миллионов (согласно статистике) верующих людей? Увы, толпами управляют чаще всего не масоны, но разбуженный нами хаос. А так как знания людей в области тонких энергий почти отсутствуют, а этический уровень опустился ниже допустимой отметки, тонкая суггестия преобладает. И жертвами ее являются не только толпы невежественных людей, но и сами "многомудрые" масоны.

Церковь сопротивляется. Но как? Все, что вне церковной традиции, объясняется происками лукавого. Известный православный теоретик, американский священник Серафим Роуз, не отрицая фактов видений, зарегистрированных Раймондом Моуди у тех, кто перенес клиническую смерть, считает, что все они укладываются в разряд "мытарств воздушных", а многообразные явления НЛО свел к бесовским ухищрениям ввести человека в соблазн. Логика потрясает. Где же Бог? Неужели Он пребывает только среди православных святителей и немногочисленной верной паствы? Неужели огромный, неизученный, оказывающий многообразное влияние на нашу жизнь Астральный Мир достоин только крестного знамения - чур меня?!

Да, Тонкий Мир, как наш земной, содержит свои ловушки, своих негодяев-демонов, но там же находится огромное количество развоплощенных душ, иногда замечательных, даже святых, чаще обыкновенных, заблудившихся, как и мы, жителей плотного мира. Кроме того, Астральный Мир населен бесчисленными элементалами, духами природы - всеми этими гномами, эльфами, саламандрами, которые вовлечены в бесконечный труд природы. Они помогают человеку на его эволюционных путях. Зачем же отвергать эту помощь, в страхе открещиваясь от нее. Принимать Тонкий Мир за божественный недопустимо, здесь можно заблудиться и деградировать, но и действовать по принципу

- отыди от меня, сатана, - значит умножать рознь мира сего. Да и слова "отыди от меня, сатана" придуманы Библейской комиссией, переводившей старославянскую Библию на русский. В оригинале Иисус Христос, искушаемый на горе, говорит князю мира сего: "Иди за мной, сатано!"

Так и должен был сказать Царь духа и настоящий Хозяин мира, своей несокрушимой верой в Отца Небесного сумевший покорить все царства природы и заставивший даже врага рода человеческого послужить Его (Христа) славе в веках.

Русская православная церковь, несмотря на многие свои замечательные заслуги и сохраняющуюся внутреннюю силу, увы, не поспевает за движением Истины (а Истина движется и движется стремительно), и поэтому многие, слишком многие думающие люди не находят у сегодняшних лидеров церкви ответа на свои вопросы. Сегодня человек хочет не только верить, но и знать.

Когда закончилась встреча в усть-каменогорском музее, ко мне подошла молодая красивая женщина восточной наружности.

- Мне бы хотелось с вами поговорить.

- Давайте поговорим.

- Торопясь и волнуясь, она заговорила:

- Меня зовут Зульфия (настоящее ее имя не называю, поскольку не просил разрешения публиковать ее признания. Но в самих признаниях, думаю, нет тайны). Я - казашка. Жила как и все - муж, дети, семейные заботы. Сегодня, когда многих захватила религиозная волна, пришла она и в мою жизнь. Пришла вместе с Иисусом Христом. Не могу сказать, как это началось, но я вдруг почувствовала огромную любовь к Иисусу Христу. Я повесила дома икону, стала молиться. Муж у меня человек, равнодушный к вопросам религии, хочешь молиться - молись. А родственники стали говорить: ты изменяешь вере отцов. Ты должна молиться Аллаху. Разве я отказываюсь от Аллаха? Но мне ближе Христос. Как я должна поступить?

- Почему вы об этом меня спрашиваете?

- Мне хочется знать ваше мнение.

- Но речь идет не обо мне, речь идет о вас. Да еще в столь деликатном вопросе. Я не могу вам дать совет.

- Вы хотите сказать, я должна решить сама?

- Именно так.

- Вы знаете, у меня недавно заболел сын. Тяжело заболел. Я стала молиться. Господи, сохрани мне моего сына, сохрани! И на другой день мой сын проснулся здоровым. И теперь, если кому-нибудь из моих знакомых бывает плохо, я молюсь за этого человека. Господи, Иисусе Христе, помоги, если будет воля Твоя! И часто помогает. Я не экстрасенс, специально лечением не занимаюсь, а вот потихоньку молюсь Иисусу Христу. Разве я могу сделать плохо своему народу, если молюсь Христу, а не Аллаху?

Милая Зульфия, вы никому не сделаете плохо, если будете молиться тому, кто вам ближе. Но теперь на этих страницах (может быть, мой очерк попадет вам в руки) добавлю, что я понял, почему вы обратились ко мне. Вы и без меня знали свою правоту, но вы почувствовали мои собственные проблемы, и подойти ко мне вас толкнула интуитивная потребность меня поддержать. Спасибо вам, Зульфия.

Мне действительно не легче вашего. В бытность мою в рядах КПСС, а я состоял в ней до самого последнего времени, когда иные из тех, кто обвинял меня в религиозном отступничестве и исключал из нее в 1979 году, через двенадцать лет сами сдавали или жгли партийные билеты, - так вот с 1979 по 1981 год я пытался убедить партийных функционеров, что КПСС не выживет, если не сумеет опереться на осмеянные ею религиозно-духовные начала в человеке. Но не был услышан.

Сегодня, знаете, что меня заботит? Я хочу найти хотя бы одного атеиста. Их не стало. Вчерашние безбожники обвиняют меня, что я изменил вере отцов - Православию. А когда я говорю, что человек - это и есть Бог, что мы нигде не найдем Всевышнего, как только в самих себе, меня упрекают в гордыне и в атеизме. Одна газета напечатала интервью со мной под заголовком "Безбожник".

Люди могут устраивать революции или контрреволюции, быть радикалами или консерваторами, изучать Библию, Коран, Агни Йогу, объявлять себя при этом свободными и быть в полном порабощении у книжной буквы или у своих привычек и чужих мнений. Проблема Бога в человеке. Хочет ли он оставаться таким, каков он есть, то есть завистливым, нетерпимым, усвоившим формулы священных текстов, а не их дух и навязывающим это свое представление о Боге другим? Хочет ли он как Сизиф катить камень в гору, заведомо зная, что камень все равно сорвется вниз? Или же он надеется закатить камень на вершину? Но тогда ему придется победить самого себя и узнать, что за покоренной вершиной перед ним поднимется новая, и так без конца. Отважится ли он понять это? Или иллюзия движения и словес его вполне устраивает?

Вот почему, Зульфия, я изучаю религиозный опыт всего мира, в том числе адептов Ислама, чтобы понять душу тех, кто сумел победить самого себя. А трудно мне потому, что не могу похвастаться такой победой. Слишком много мути осело в моей душе, слишком много тины на днище моей жизненной лодки. Сердечное желание выбраться из этого болота - мое самое большое в жизни желание. Я знаю, как много трудов придется приложить. И знаю, что одними этими трудами цели не добьюсь. Поэтому как самый обыкновенный верующий человек я молюсь Иисусу Христу, Божьей Матери и Сергию Радонежскому (это моя Троица), чтобы они вразумили меня, дали сил устоять в жизненной борьбе. Но я также знаю, что Троица эта не где-то в далеких космических пространствах, но во мне самом, на вершине моей собственной внутренней Белухи. Подняться бы!

Вот вам, Зульфия, моя исповедь в ответ на вашу. Вы любите "моего" Христа, а я люблю "вашего" Магомета, этого мужественного и благородного араба, который сумел подняться к Богу. Я люблю и Моисея. Разве его десять заповедей не прекрасны? И если бы люди исполняли их, разве наша планета дошла бы до сегодняшнего ничтожества?

Впрочем, довольно о дурном. Вы пришли раньше меня к самым главным истинам жизни, и я рад за вас. Я встречаю сегодня уже немало молодых людей, не склонных к духовной однобокости, которые великую заповедь всех религий - заповедь любви - не просто повторяют как попугаи, но реализуют в жизни. Это дает надежду.

Вам ближе всего Иисус Христос. И мне - тоже. Не потому, что он лучше основателей других религий или что Он - Бог, а Они - лишь несовершенные пророки. Но потому, что именно Он с огромной силой и убедительностью показал людям то, что им сегодня нужнее всего, - любовь.

Мы расставались с Усть-Каменогорском, чувствуя, что вернемся сюда еще раз, потому что приобрели новых друзей. Нам очень помогли в организации экспедиции председатель городского Рериховского общества Александр Тихонович Протасов, предприниматель Владимир Филиппович Вольф, молодые энтузиасты из Усть-Каменогорского общества "Сократ".

Как много здоровых духовных ростков прорастает не только в России, но и в бывших республиках Союза, обозначенных столь непривычным еще термином "Ближнее Зарубежье"! Конечно, привыкаешь ко всему, но от нашего духовного здоровья зависит, чтобы новые пограничные реалии не обросли угрюмым соперничеством или еще хуже - враждой, чтобы наша суверенизация обернулась возросшим чувством самостоятельности, ответственности и достоинства.

2. Говорят участники экспедиции

Нина С. (Красноярск-26).

- По профессии я инженер, возглавляю городское рериховское общество "Лотос". О задачах экспедиции была осведомлена заранее и готовилась к ней. Мы решили подойти к проблеме молитвы с научной стороны - замерять радиационный фон в местах молитвы.

- И какой результат?

- Результат однозначный. После проведения коллективной молитвы радиационный фон местности понижался на несколько порядков. Интерпретировать данный факт пока не готова, но за сам факт ручаюсь.

- А как лично вы чувствовали действие молитвы?

- Для меня этот опыт новый. Я человек, идущий к духовный проблемам от головы, все сначала пропускаю через голову. Сердце - мое слабое место. Экспедиция дала новые ощущения, иное восприятие природы.

- Иное - это какое?

- Новые ощущения в сердце, более полное и глубокое восприятие красоты, появилось чувство благоговейности к природе. В такие моменты даже мелкие разговоры раздражали.

- Было чувство слияния с природой?

- Конечно, я чувствовала себя элементом, частью природы. Однажды случилось так, что я оказалась одна среди хаотического нагромождения камней. Я остро чувствовала, что эти камни - тоже жизнь, они существа, сущности, а я как бы другое тело среди этих тел. Ощущение очень любопытное.

- Почувствовали себя нотой общей симфонии жизни?

- Да, нотой, можно сказать и так, но другой нотой, не каменной.

- Куда вас больше тянет - к Богу, к небу или к людям?

- Больше к небу и Богу, но вместе с людьми. Я не могу одна стремиться.

- Во время похода приходилось ли вам переступать внутри себя через какие-то барьеры?

- Через барьеры переступать не приходилось, но трудности некоторые внутренние были. Я привыкла работать и молиться одному Учителю - Мории, а здесь были молитвы Аллаху, Сергию Радонежскому, Мунтазару.

- Справились с этими трудностями?

- Да, справилась.

- Как вы представляете себе дальнейшую жизнь с поправкой, скажем так, на приобретенный опыт?

- Конечно, в моей жизни произошли перемены. В дальнейшем я намерена больше уделять внимания молитвенной работе, потому что ощутила ее ценность. Я научилась настраиваться на молитву. Во-вторых, поскольку я возглавляю Рериховское общество, считаю своим долгом донести до людей увиденное, услышанное и прочувствованное. Если экспедиция повторится в будущем году, постараюсь тщательнее подобрать людей.

- Что для вас важнее, - быть наедине с природой или с коллективом единомышленников?

- Я считаю, что в эти места нельзя отправляться одному. Природа здесь, при всей ее божественности, суровая и опасная. Но надо давать время, как это и было сделано, побыть человеку одному.

- Вы сказали, что у вас лично ум преобладает над сердцем. А что, на ваш взгляд, преобладало у других участников экспедиции?

- В группах, а у нас, вы знаете, было несколько групп по "кострам", так вот в группах преобладали отношения любви. В нашей "костровой" группе отношения сложились на таком высоком уровне, что я не ожидала. Хотя люди подобрались очень разные.

Людмила П. (Ижевск).

- Вот мы расстаемся, покидаем эти места. Что вы здесь оставляете?

- Сердце, сердце, сердце.

- А что приобрели?

- Сердце.

Раиса С. (Екатеринбург).

- Что вы приобрели в экспедиции?

- Людей.  Друзей.  Я испытала огромную радость, что увидела такую красоту.

- На Белухе вы впервые?

- Впервые.

- И первое, самое главное ваше впечатление?

- Вы знаете, я не могу отделить Белуху от людей. Именно здесь я почувствовала красоту людей и Белухи.

- Может быть, в вас заговорило чувство голода по общению с людьми, с родными душами?

- Нет, голода по общению я не испытывала, в Екатеринбурге достаточно близких по духу мне людей. Но здесь было братство людей и природы. Я бы сказала так.

- Может быть, это кратковременное и личное впечатление?

- Думаю, что это осталось у многих и надолго.

- Расскажите о приобретенном молитвенном опыте.

- Мне не хочется больше говорить.

Владимир Л. (Красноярск-26).

- Я - оператор промышленного производства, проще говоря - шахтер. Знал, что предстоит молитвенная работа, но ориентировался в ней слабо, опыта не имел.

- Приобрели?

- Не сразу. Я почувствовал, что такое молитва, только на второй день, когда мы стояли в Нижнем лагере. Я действительно впервые испытал чувство, которое описывают в книгах.

- Раньше не испытывали?

- Не испытывал. Именно чувство сердечного огня, который загорается и управляет человеком изнутри. Потом, когда мы шли группой к Белухе, оно у меня пропало. Но в конце дня, когда мы возвращались с Белухи, оно снова появилось.

- Можете описать это чувство подробнее?

- Трудно.  Чувство необычное.  Во-первых, слияние с природой, как бы растворенность в ней. Во-вторых, возвышенность, торжественность.

- Чувство направлено вовнутрь или вовне?

- И внутрь и вовне. Оно то появляется, то уходит. Но главное, я понял, что такое чувство есть, запомнил его.

Петр М. (Москва).

- Моя профессия - психолог.

- Вы пришли сюда с какой-то внутренней задачей или, так сказать, полагаясь на волю случая?

- Моя задача была сформулирована так: проверить себя, свои способности, которые, как я слышал, на Алтае обостряются. По натуре я скептик, должен был во всем сам убедиться.

- И убедились?

- Да, действительно, Алтай проявляет в нас наши лучшие и худшие качества. Здесь каждый может посмотреть на себя со стороны.

- Вы хотите сказать, что Алтай является катализатором проявления наших душевных качеств?

- Я бы сказал, лакмусовой бумажкой. Для людей, выбравших духовный путь, я бы рекомендовал побывать здесь. Не обязательно в составе большой группы, чем меньше, тем лучше. Но у меня появился страх, что в ближайшие годы духовные люди России колоннами двинутся в сторону Алтая. Основания для такого беспокойства есть.

Татьяна К. (Москва).

- У Алтая есть особенность - сюда приезжаешь, когда готов. Я, например, такую готовность почувствовала лишь в этом году.

- Что значит "готова - не готова"?

- Алтай у меня вызывает трепет. Раньше я считала, что мой духовный уровень недостаточен, чтобы находиться в этих горах. Они святые. Своей красотой, чистотой, нетронутостью. Алтай требует от человека особого гармоничного настроя. Это я имею в виду, когда говорю о готовности.

- А что можете сказать о групповой молитвенной работе?

- Как это делалось,  вначале мне не было близко. Для меня молитва

- дело интимное, я привыкла молиться наедине. Но вот в последний день пребывания у Белухи я молилась искренне вместе со всеми. И чувствовала прилив сил, как это у меня всегда бывает в молитве наедине.

- Как вы это объяснили себе?

- Все зависит от настроя. Когда чувствуешь общее устремление, общий порыв, вливаешься в него.

Любовь Н. (Барнаул).

- Когда я раньше читала в книгах об устремлении, я понимала это как что-то высокое, но практически не представляла. А теперь точно знаю, что означает устремляться. Это когда стоишь вместе со всеми в молчании, каждый произносит про себя молитву, и все вместе чувствуют Луч.

- Что такое Луч?

- Я думаю, Луч - все самое лучшее, что есть в нас, и все самое лучшее в природе. Это соединяется в единый Луч. Когда его чувствуешь, хочется плакать от счастья. И я знаю, многие плакали. Не у всех слезы были видны, потому что плакали невидимыми слезами. Это и есть молитва. И вот теперь меня спрашивают: "Люба, почему ты такая грустная?" А я не грустная, я задумчивая. Молюсь.

- Но почему ты это все поняла здесь, в этой экспедиции, ты же сама живешь на Алтае и была здесь не впервые?

- Да, я возле Белухи в пятый раз. До этого четыре раза подходила к ней со стороны озера Аккем. И каждый раз, бывая здесь, чувствовала мощную энергетику. Но на этот раз Белуха открылась для меня по-новому. Раньше - восхищение природой, чувство прилива сил. А на этот раз все смешалось: природа, люди, единство, восторг... Это трудно передать словами.

- Все-таки попробуй!

- Моя внутренняя молитва была, как и у многих людей, такая: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги мне, помоги России, помоги всем людям Земли!" Эти слова и чувства я посылала в пространство. Что самое удивительное, я посылаю добрые мысли и чувства миру, а мир мне дарит еще более чудесные ощущения. И слезы радости текли именно в тот момент, когда я думала о помощи людям, а не себе.

- Может быть, это связано с самовнушением?

- Я не знаю, с чем это связано, это невозможно объяснить. И потом я думала, что такое чувство может возникнуть только однажды. Но оно возникало у меня всегда, когда мы собирались на молитву вместе.

Был случай, я осталась одна. Вырвалась вперед и оказалась в одиночестве. Пробовала молиться, но молитва не давалась. А когда мы были вместе, в кругу, я чувствовала мощный энергетический столб. По крайней мере, я чувствовала.

Антонина П. (Усть-Каменогорск).

- Я из городского общества "Сократ".

- Что вы испытывали, находясь рядом с Белухой?

- Многие говорят, что чувства эти невыразимы словами: огонь, радость, благоговение... Я лучше скажу, от чего нам нужно избавиться, по моему мнению, чтобы в следующий раз, когда мы пойдем к Белухе, эти высокие чувства зазвучали в нас еще выше. Меньше разговоров на бытовые темы, меньше забот материальных, больше общения духовного. Я неясно выражаюсь?

- Вполне ясно.

- В общем, меньше разговоров, больше молчания, чтобы человек наедине с Белухой почувствовал то главное, что составляет суть жизни.

Екатеринбургский финал

(Вместо послесловия)

Спустя несколько дней после возвращения из экспедиции нас с В.Н. пригласили в Екатеринбург на семинар ОТ.

По своим задачам и составу участников семинар представлял зрелище разнохарактерное, но в основе его лежала задача трансформации человека. Думаю, что организаторы семинара чувствовали интуитивно вызов придвинувшегося Апокалипсиса и, как они это понимали, поставили ту же задачу, которую ставит перед собой каждый глубоко верующий человек, - задачу покаяния, или преображения. Конечно, задача эта решалась очень специфическими средствами и в соответствии с духовными веяниями века.

Семинар уже проходил в нескольких западно-европейских городах, теперь была выбрана Россия.

Екатеринбуржцы приготовили для семинара санаторий, принадлежащий крупному предприятию, которое сдает его, увы, под различные массовые мероприятия. Нас съехалось 80 человек, половину составляли иностранцы: голландцы (самая большая делегация - 16 человек), швейцарцы, австрийцы, немцы, канадцы, итальянцы и др. Русские хозяева поставили дело с организационной стороны, на мой взгляд, превосходно - налаженный быт, обилие переводчиков, полная свобода и возможность самовыражения. Другое дало, самовыражение чего? Дальнейшие мои заметки

- отнюдь не критика и не попытка самоутверждения, но частный взгляд на некоторые общие, я бы сказал, модные поветрия в области духовного саморазвития.

Итак, ОТ - общая трансформация. Возможна ли она? Не только возможна, но это единственный способ выжить в условиях Апокалипсиса - преобразиться. Есть ли единая методика преображения-трансформации? В общих чертах есть - прежде всего соблюдение этических заповедей, контроль за собственным психоэмоциональным состоянием, пост, молитва, медитация. Наконец, самое главное - устремление к избранному идеалу - Учителю. Эти составляющие присутствуют в каждой мировой религии и в каждом серьезном духовном движении.

К сожалению, на семинаре они либо отсутствовали, либо учитывались в весьма слабой степени. Доминировали психоэнергетические новации, предлагающие ускоренный вариант самосовершенствования, не связанный с самоограничением.

Тон на семинаре задавали иностранцы. Они продемонстрировали несколько типов аутотренинга, ребефинг (форсированное дыхание, имеющее целью ввести практикующего в трансовое состояние); другие участники, в том числе наши русские, провели уроки медитации на различных рисунках и символах. Кульминацией "духовной" практики явилось, не знаю, как его назвать, действо, что ли, под названием "вигвам". Действо провел американец.

Вырыли в лесу яму, обложили ее камнями внутри. Вокруг ямы соорудили большой шалаш в несколько слоев веток и разожгли в яме костер. Вытопили "вигвам", как нашу русскую баню, по-черному, а потом половина участников семинара устроилась в этом вигваме-бане на ночное бдение. Разделись догола, обернулись одеялами и принялись совершать обряд самоочищения. Самоочищение состояло в том, что присутствующие потели и призывали духов природы унести все нечистое вместе с выделениями пота.

Возможно, я неточно и неполно передаю этот древний обряд северо-американских индейцев, совершенный на уральской земле, поскольку мы с В.Н. в нем не участвовали. Сообщаю о нем со слов участников. Возможно, также, что американские индейцы достигали цели в подобных вигвамах. Но здесь мы с В.Н. зарегистрировали два явных случая "выпадения" из своей тарелки. Одна молодая женщина повела себя странно, куда-то исчезла, наконец, ее нашли в очень, скажем так, возбужденном состоянии. Другой человек, мы с ним познакомились еще до ОТ, после "вигвама" вдруг стал говорить, что изобрел универсальную теорию спасения человечества. Впрочем, через некоторое время и он, и молодая женщина, впавшие в экзальтацию, успокоились.

На семинаре работал бар, дискотека. Шампанское продавали по 2000 р. за бутылку, по тогдашнему инвалютному курсу - 2 доллара. На Западе такая бутылка стоит, наверное, не меньше десяти долларов, а европеец, я давно это заметил, даже малопьющий, далеко не всегда может устоять перед дармовщиной. В последний день организовали прощальный ужин, где каждый пил сколько хотел. Один англичанин, потомок старинного аристократического рода, изрядно поддав, все пытался подлить в мой бокал виски ("Это лучший в мире виски, я привез его специально, чтобы угостить русских друзей") и обижался, что я не пью. "У тебя не русская душа, все хорошие русские пьют". Я объяснил ему, что представляю вовсе не лучшую часть русских. Но он не принимал мои объяснения и снова протягивал бутылку в пестрых наклейках. Танцевали до утра.

Я вовсе не святоша, и сам в сое время, что говорится, погулял. Но знаю: путать Божий дар с яичницей не просто пустое - опасное дело. Пока ты несмышленыш, с тебя и спрос такой. Но если ты встал на путь серьезной духовной работы, будь внимателен и осторожен. Все эти вроде бы невинные игры - ребефинги, аутотреннинги, визуализации, а тем более выпивка, - образуют в душе опасные щели, куда может влезть всякая нечистая сила. Что такое, например, "вигвам"? Ты сидишь в этом варианте парной, потеешь, и вместе с потом из тебя выходит грязь. Что ж, доброе дело, и потей себе на здоровье. Но тебе этого мало, ты зовешь на помощь духов, чтобы соскоблили с тебя еще и душевную грязь. А знаешь ли ты, какого духа в себя впускаешь? Что если он залезет, а назад выходить не захочет? Сам ведь впустил!

Или возьмем релаксацию. Она означает физическое и душевное расслабление. Ты останавливаешь поток мысли - этого главного пожирателя нашей энергии - и концентрируешься, скажем, на образе розы. На какое-то время ты чувствуешь умиротворение, прилив энергии и другие приятные чувства. А теперь представь, какой-нибудь элементал (дух природы) или еще хуже - развоплощенный злобный дух принимает обличие розы и входит в тебя. Думаешь, я перестраховываюсь? Но опытные в молитве старцы рассказывают, что духи зла иногда принимают облик самого Иисуса Христа и являются подвижникам, когда те зовут явление Христа.

А теперь представь, что ты молишься Христу о помощи России. Ты не зовешь никаких видений, ты просишь добра только своей родине. Христос и без тебя знает, что ей нужно помочь. Но ты своей просьбой вливаешься в поток Благодати, сам становишься помощником родине. А Благодать - это силовое поле, говоря языком науки, где не могут тебе мешать никакие примитивные духи, тем более - духи злобы.

Секрет настоящей духовной работы очень прост. Но это трудная простота. Она требует забвения личных нужд и привязанностей и переключения устремлений в сферу надличную, иначе говоря, к Богу. Тогда в жизни человека происходят удивительные перемены, ему не нужно тратить силы на решение личных проблем. Совет Христа - жить как птицы небесные и не заботиться о завтрашнем дне, ибо этот день сам решит свои заботы, становится реальностью. Отказ от личного "я" во имя "Я" надличного оборачивается "праздником, который человек всегда носит с собой".

Автор последних слов американец Хемингуэй до самой старости делал противоположное, он искал праздника в ублажении личности - в возлиянии шампанского, охоте на зверей, в кулачных боях и утехах с красивыми женщинами. Он очень преуспел во всем этом и замечательно описал свой "праздник" в книгах. Но к 62 годам Хемингуэй, по его словам, израсходовал весь "бензин" жизни. Он стал искать смерти. И кончил свой праздник тем, что засунул себе в рот два ствола охотничьего ружья. От красивой головы писателя остались только кровавые обломки.

Хемингуэй любил повторять, что он "нокаутировал" Мопассана, Флобера, кого-то еще из западных писателей. Своими боксерскими образами Хемингуэй хотел сказать, что превзошел в писательском мастерстве многих. По его признанию, ему не удалось "нокаутировать" одного Льва Толстого. Не будем спорить, какое место в писательском пантеоне занимает Эрнст Хемингуэй. Конечно, не последнее. Но его "весовая категория" в сравнении со Львом Толстым просто несоизмерима.

Дело  не  в  писательском  мастерстве,  дело  в жизни.  Хемингуэй как

человек катился в бездну,  Толстой  поднимался  на  "Белуху".  Русский

писатель в молодые годы тоже предавался разного рода жизненным утехам.

Он и охотился,  и воевал,  и пил,  и имел много любовных  связей.  Но,

женившись  в тридцать лет,  совершенно переменил образ жизни.  Сначала

это примерный семьянин и замечательный труженик.  Затем период  долгих

исканий,  знакомство  с  мировой  религиозной мыслью,  свое осмысление

Евангелия. Оно отличалось от церковного понимания, и Толстой объявил войну церкви. Но под конец жизни понял, что хватил лишнего, что церковь тоже имеет свои глубины, и отправился к старцам для примирения. В годы, до которых Хемингуэй не дожил, Толстой обронил интересную фразу: "Я никогда не думал, что старость так прекрасна". Это заявил человек, который с молодых лет узнал славу и вкусил все самое лучшее, что может вкусить в этой жизни мужчина. Он умер спокойно, его последние слова были загадочны для нас, но очень понятны для буддиста: "Все... довольно проявлений".

Пример Толстого и Хемингуэя, мне думается, лучшая иллюстрация русского и западного пути в духе. Одинаково могучие на старте индивидуальности бежали сначала рядом, а потом устремились в разные концы.

Обо всем этом я пытался говорить на семинаре, когда обсуждались проблемы абортов, сексуальной гармонии, а она больше всего заботила наших западных коллег. Второе место среди фрустраций занимали профессиональные и общественные стрессы, от которых люди пытались избавиться с помощью визуализаций и концентраций. Но когда я пытался объяснить, что лучший способ освободиться от личных тягот - не заботиться о них вообще, меня могли понять только русские "семинаристы". Когда же я говорил о молитве за Россию, мне возражали, почему не за ЮАР или за Австралию?

Тогда я замолчал, решив, что проповедник из меня никудышный. Все же на одной игре, где каждому после очередных телодвижений и обниманий было предложено высказаться по поводу наиболее важных проблем, я опять взял посох (это входило в ритуал игры) и произнес такую речь:

- Дорогие западные друзья! В первую очередь обращаюсь к вам, потому что вы гости страны. Мы вместе с моим другом В.Н. ценим ваш приезд в Россию, вы ведь приехали не за выгодой, но поучиться, как вы говорите, русской духовности и поучить своей нас. Простите меня и моего друга, что мы мало принимаем участия в ваших спиритуальных, как вы называете их, играх и что мы не столь открыты, на ваш взгляд, как остальные участники. Но жестокие игры жизни и нелегкие опыты ее приучили нас к сдержанности. Если мы не обнимаемся и не целуемся, как остальные, это не значит, что мы не любим вас. Мы готовы также поучиться у вас, в первую очередь, вашей западной деловитости и организованности. Нам, русским, не хватает этих качеств, нас могут как детей облапошить, украсть идею и материю, потому что мы своевременно не можем одеть первую во вторую.

Да, мы наивны в некоторых вопросах, как младенцы, но далеко не все из нас несчастны.

Вот вы здесь все говорите о неурядицах жизни, о стрессах, сексе и других ваших проблемах, которые вы пытаетесь компенсировать спиритуальными упражнениями. Перед вами счастливый человек, которому такие упражнения не нужны. Да, я счастливый человек: есть крыша над головой и другая крыша - за городом, с небольшим земельным участком, где я выращиваю все необходимое. У меня двое детей, которые определились в жизни и материально и духовно. Я выслужил пенсию. Удовольствия жизни, которые заботят многих, для меня уже не играют большой роли и в силу возраста и в силу других причин. Главная из них, что я нашел Бога, поэтому - доживу ли до отведенного мне срока или, благодаря административным талантам наших нынешних властей, отправлюсь к Всевышнему досрочно, - это для меня уже малоинтересно.

Но я не могу быть счастливым и незаинтересованным, видя, во что превратили мою великую страну. Вы, западные люди, вывозите из нее нефть, рыбу, золото, драгоценные камни, иконы - все самое лучшее, а взамен этого привозите "королевский спирт", сигареты, жевательную резинку. Конечно, лично вы чисты, этим занимаются наши, русские. Они продают наших девушек в ваши публичные дома, наших неродившихся младенцев, чтобы сделать крем для ваших красоток, а вы сбрасываете нам ваши промышленные и атомные отходы и отходы вашей культуры. Посмотрите, какой западной грязью измазаны экраны наших телевизоров. Скажете, сами покупаете дрянь, предназначенную для третьих стран. Но где ваш первый киносорт? Я смотрел "Крестного отца", получившего несколько престижных премий. По форме это, конечно, выше, но по духу - та же киномакулатура насилия. У нас в "совковый" период тоже была снята картина об уголовнике - "Калина красная". Но сколько же в ней человечности!

Вы возразите, что не можете быть ответственны за свое правительство, за своих бессовестных дельцов и кинопродюсеров. Давайте поговорим об экспорте вашей духовности.

Вы привозите нам "восточные" методики самоусовершенствования с клеймом: "Made in USA, Germany, Itali". А знаете, сколько у нас свихнувшихся на этих методиках? Возможно, ваши холодные западные мозги безболезненно выносят ребефинги и релаксации, но наши славянские души

- они ведь скроены по-другому. Пощадите дикарей! Вы ведь в глубине души считаете нас таковыми. Мы действительно, как тундра, очень уязвимы для траков западной цивилизации.

Я взял этот посох не затем, чтобы вас обличать. Не кривлю душой, люблю вас всех и потому говорю эти горькие слова. И сам я ответственен за все грехи моего народа, за тот великий хаос, который посеян в нем и откуда этот хаос может детонировать на весь мир. Давайте же что-то делать, а не копаться в маленьких личных проблемах. Чем больше будем в них увязать, тем меньше толку.

Вот по какой причине мы с В.Н. не участвуем в ваших играх. Мы никогда не достигнем внутреннего комфорта, пока хаос захлестывает Россию - ни мы, ни вы. Потому зовем молиться за нее.

Некоторые из вас полагают, что молитва за Россию имеет националистический привкус. Но все вы без исключения и другие духовные люди Запада в один голос говорите, что у вас единственная надежда - Россия и ее духовное возрождение. Помогите же русскому возрождению. Префикс "воз" означает продолжение некоего процесса, вторичное рождение. Россия имеет мощные духовные корни, связанные с Православием и нашей культурой. Восточную прививку, которую вы пытаетесь сделать нам, давно и успешно осуществили русские люди - Рерихи.

Что вам известно обо всем этом?

Я расспрашивал пасторов, приезжающих в Россию для ликвидации нашей религиозной безграмотности, о Сергии Радонежском, о старцах Оптиной Пустыни. Их информация в данном случае оказалась на нуле, уже не говорю о попытках использовать православной молитвенный опыт.

Не сомневаюсь, что вы искренне хотите помочь России. Самую лучшую помощь, которую можете оказать, это понять нашу страну и ее народ. Понять корни России, откуда растет это мощное древо. Нам не нужны ваши займы, ибо на каждый данный вами доллар из страны вывезут десять. Нам не нужны ваши технологии, потому что у нас есть свои и лучше, а скоро весь мир вообще перейдет на принципиально новые технологии. И без советов, как возродиться духовно, мы тоже обойдемся. Оставьте нас в покое - это будет лучшая помощь с вашей стороны. Перестаньте поддерживать наших материальных и духовных компрадоров. Поверьте, мы сами найдем выход из тупика и для себя и для вас. В том числе на путях всеобщей трансформации.

Эта моя речь произвела иное впечатление, чем предыдущие. Мне впервые поаплодировали. И вообще мы с В.Н. почувствовали, что отношение к нам заметно потеплело. Думаю, не только из-за речи. Во все дни семинара мы молились за участников, за то, чтобы все прошло хорошо. В некоторые моменты, когда эмоциональная обстановка находилась на грани истерии, мы молились непрерывно. И люди, конечно, чувствовали нашу молитву, народ здесь собрался тонкий. А волны молитвы обогревали даже змейку на Алтае...

Расставание было сердечным. У многих блестели слезы в глазах. Бритый под буддийского монаха Френсис из Швейцарии обнимал Таню из Екатеринбурга, а его жена Сюзанн повисла на плечах у Володи из какой-то сибирской глубинки.

Русское сердце, великое русское сердце! Щедрое на благодеяние, скупое на благоприобретение. Тебя теснят, ты отступаешь, сжимаешься, впадаешь в комплекс неполноценности. Может быть, ты достаточно пожило на свете и время уступить место другим сердцам? Но кому?

Затрещало одеяло советской империи, затрепыхались в суверенной эйфории его лоскуты. Но скоро эйфория сменилась у иных ужасом, у других дискомфортом, без России воздух свободы оказался слишком морозным. Пока под одеяло можно вернуться. А что будет с миром, когда наша страна исчезнет совсем? Если появятся новые чингисханы, наполеоны, гитлеры?

Говорят, сущность уроков истории состоит в том, что их никто никогда не усваивает. Так же, как и многочисленные пророчества. Еще говорят, что Бог терпелив, но терпение Его не безгранично. Наконец, говорят, что ждать осталось недолго. Потерпи еще немного, русское сердце. Разрушители и разрушаемые сметены будут. Потерпи. Гордыня тебе не страшна, но страшны уныние, нетерпение, ярость. И потеря достоинства.

При всех моих чувствах к России я предпочел бы помолчать и остаться при них, если бы не ужасающая реальность ближайших лет, предсказанная многочисленными пророками от дервнеегипетских до современных. Реальность эта такова, что придут в движение материки, как лед на весенней реке. Переместятся магнитные полюсы, хлынут воды океанские на побережья ряда стран. И великие переселения народов, уже случавшиеся в прежние эпохи, вновь потекут по землям, только не в сторону запада, но в восточном направлении, в Россию. Хотим ли мы, чтобы этот процесс принял хаотических характер и вновь торжествовало право грубой силы, в Новую Эпоху бесперспективной? Или надеемся на относительно упорядоченный характер рождения Новой Земли и Нового Неба?

Не будет на этой Земле и под этим Небом избранных на зазнайство и господство, смешны и жалки будут религиозное, национальное и иные разделения - "мой папа лучше". Выше будет тот, чей поклон Богу и людям окажется ниже. Сегодня - это Россия.

В поезде "Екатеринбург-Новосибирск" мы возвращались домой. За окном вагона шел дождь, проплывали поля, на которых люди убирали хлеб, овощи. Мы проезжали большие и малые города, где дети шли в школу, взрослые на работу, пенсионеры в хлебные магазины. На остановках хмурые лица, безрадостный российский "маркетинг".

Ну улыбнись, бабушка! Пусть твоя голова не вникала в проблемы приближающегося, а по некоторым сведениям уже наступившего Апокалипсиса, но разве тебе привыкать? Разве душу твою не мучили черти, а руки не обслуживали многочисленных бесенят? И чем тебя может напугать светопреставление? Тем более, что Апокалипсис - не торжество сатаны, но праздник Бога. А в русской душе в самые мрачные времена никогда не потухала улыбка Всевышнего.

Смутно оформлялись строчки стихов, которые легли на бумагу уже в Новосибирске.

* * *

Мой друг, мой присмиревший русский рыцарь!

Среди хамелеонов и ужей

куда нам скрыться, где нам затвориться,

как не в себя, не с собственной душе?

Там места не осталось для иллюзий, испепелилась с ними и печаль.

Но светится бильярдным шаром в лузе надежды нержавеющая сталь.

О чем она? О том, что солнце всходит, что на исходе бесов торжество, что никогда, ни при какой погоде нет в мире, кроме правды, ничего.

Все остальное - тени, тени, тени...

За них цепляться - множить боль и грусть.

Опять увязла в тине заблуждений поверженная демонами Русь.

Что нужно ей и нам? Совсем немного и Вечность, без имен, без дележа. Воистину при жизни узрит Бога сама в себя ушедшая душа.

* * *

Ушедшая в себя душа моя,

ты вовсе не пугливая улитка,

ты всем печалям собственным - улыбка, чужой беде - надежда и маяк.

Мы - клетки одного большого Тела.

Служить бы да служить Ему, любя, но мы, как пауки, обезумело живем и бьемся каждый за себя.

И подмывает речка на излуках терпенье самых кряжистых берез, и Бог, как человек, в великих муках нас отторгает каждого поврозь.

Да, никуда от Бога нам не деться, Мы все - из бесконечной той Реки. Да, Бог и Вечность - любящее сердце, Прощающее вечные долги.

* * *

,

Но если не простятся долги наши и вал шестой подымет океан, и Ангелы прольют на землю чаши, как говорил апостол Иоанн,

я верю, мой народ не сложит крылья среди еще неслыханных тревог, мы Божеские страсти проходили, нам преподали дьявольский урок.

Нас без конца мутило и штормило и по своей, и по чужой вине.

Мы ношу, предназначенную миру, несли за всех. И сил у нас вдвойне.

Лукавые! Вам кажется, что плохи дела у нас. Но взвесит Судный День всю трагедийность сталинской эпохи, все шутовство сегодняшних затей.

Засветятся рассветные одежды седьмого дня во мраке трех шести. Терпения, смирения, надежды и красоты,

чтоб крест свой донести!